Помоги мне вернуться (СИ)

Ему было жаль Сару и её ненужную ему красоту, её готовность отдать себя без остатка тому, кто совсем не нуждается в таком драгоценном подарке. Джон не любил её и даже не желал.

Но разбитый сам, он не имел права разбивать чью-то мечту, и потому обнимал Сару все крепче, нежно поглаживая её дрожащие плечи.

Губы его были холодны и безучастны.

В них не было стона, не было жажды.

— Джон… Ах, Джон… — Сара чувствовала вынужденность его объятий. Слёзы покатились по её щекам крупными каплями. — Ты кого-то… любишь?

И Джон сразу увидел выпирающие позвонки и до боли знакомый завиток на невозможно худой шее… И пораженно ответил:

— Кажется, да.

***

Он проводил Сару домой и поднялся к ней, понимая, что тонет.

Он даже не представлял, как сможет к ней прикоснуться.

Но делать ему ничего не пришлось — Сара сама раздела его с неузнаваемым, перекошенным от страсти лицом. Дрожала, стонала, покрывая жалящими поцелуями, терлась о его грудь отвердевшими сосками, а потом резко опрокинула на спину.

Она бесновалась на нем, словно обезумевшая наездница, заламывая руки, бешено двигая бедрами, и кричала от наслаждения.

И горько плакала потом, забившись в угол кровати, опустошенная и несчастная, ослабленная оргазмом и болью, нелюбимая самым желанным в мире мужчиной, который на этот раз так и не кончил…

— Не приходи больше, Джон. Не надо. Даже если я буду умолять тебя на коленях.

***

Джон вернулся домой больной и сразу же позвонил Майкрофту.

— Джон! Это вы! — Джон мог поклясться, что услышал в голосе Майкрофта дрожь и слезы. — Вы все-таки позвонили.

— Здравствуйте, Майкрофт.

— Как вы, Джон?

— Все… нормально. Скажете мне что-нибудь?

— Он звонит почти каждый день и спрашивает только о вас.

По позвоночнику Джона пронеслась огненная струя. Он это ясно почувствовал. Одно только слово он окунуло его в водоворот таких безумных эмоций, что Джон задохнулся, оглушенный бешеным стуком сердца.

— Где он?

— Я не знаю… Поверьте мне, Джон.

— Я вам верю.

— Я пообещал ему, что не буду отслеживать его передвижения. Не понимаю, что с ним происходит… Безумие! Он на пределе Джон. Я не помню, чтобы Шерлок так страшно по кому-нибудь тосковал.

Джон без сил опустился на пол. Кровь молотила в висках, глаза наполнялись слезами.

«Мы оба сейчас заплачем…» — мелькнула отдаленная мысль.

— Почему он не возвращается?

— Что-то его удерживает на расстоянии от вас, а что… Ничего не понимаю, Джон. Я в отчаянии! Мы никогда не были особо близки, но всегда знали друг о друге главное. Сейчас я растерян. Он, по-моему, одержим какой-то дикой мистической идеей, и это каким-то образом связано с вами.

— Шерлок всегда был реалистом, — срывающимся голосом возразил Джон, — рассудочным и хладнокровным. Он далек от мистики…

Почему так страшно колотится сердце?!

— Джон, не забывайте, Шерлок шагнул в неизвестность. Этот прыжок…

— В неизвестность? Майкрофт, о чем вы? Не хотите же вы сказать, что все не было продумано вами до мелочей? Никогда не поверю.

— Пятьдесят на пятьдесят, Джон. У нас не было времени на детали. Он действительно мог разбиться и хорошо это знал…

Джону показалось, что он сейчас умрет, такая пронзила боль.

Спутанные волосы, полные страха глаза, тонкие рук…

Нет! Нет!

— Черт бы вас побрал, Майкрофт Холмс. Как вы могли это допустить? — холодно спросил он. И закричал, сжимая кулаки в бессильной ярости. — Как?!

— У него не было выбора, Джон. У нас его не было…

========== Часть 12 ==========

Джон прокручивал в памяти мучительно-бесконечный сюжет, и ему казалось, что этому не будет конца. Всё приобрело новые краски, новые детали, от которых хотелось кричать, хотелось спрятаться, чтобы они не терзали душу так беспощадно.

Он переживал всё заново: вид одинокой темной фигуры, такой знакомой и незнакомой одновременно, ветер, рвущий полы пальто, их последний с Шерлоком разговор и короткое: «Прощай…»

Получается, Шерлок и в самом деле прощался, получается, он и в самом деле не знал, чем все это может закончиться…

Джону было так больно, словно Шерлок прыгнул с крыши во второй раз. Он не понимал, почему все это время даже не пытался ему звонить. Он же видел, как изменился Шерлок, как он был растерян и сломлен, как рвался к нему, как хотел вернуться домой.

Это просто немыслимо! Глупо! Глупо! Глупо!

Обиделся?!

Господи!

Джон метался из угла в угол, закрывая ладонями уши, будто это могло помочь не слышать голос, стонущий в его голове…

Всё это долгое время, с той самой минуты, когда Шерлок разбился, он только и делал, что ждал… Хоронил и ждал, прощался с ним на его же могиле — и ждал!

Ждал, ждал, ждал!

Бессонными ночами стоя возле темного холодного окна, бредя по жизни в полном одиночестве, не имея планов даже на ближайший день и не желая их иметь, безо всякой надежды, вопреки разуму, на грани отчаяния — ждал.

А дождавшись, выпустил из рук. Ведь Шерлок был в его руках, рядом, близко. Растерянный, жалкий, родной.

Живой…

Глупо! Немыслимо!

***

— Майкрофт.

— Да, Джон?

— Скажите ему, что я жду. Прошу вас! Я очень жду его!

— Я скажу, Джон, скажу. Непременно.

***