Помоги остаться с тобой

– Ну что ты так разволновался! – воскликнула Лизетт. – От этого никакой пользы.

– Я знаю, от чего может быть польза.

– И от чего?

– От секса с женой.

Смущенно покраснев, Лизетт спросила:

– А ты уверен?

– Да. Я отлично себя чувствую. Давай заберем вещи из машины и отправимся в кровать.

К тому времени, когда они перенесли в комнату свои чемоданы, экономка и повар закончили с делами и, пожелав им спокойной ночи, ушли. Джонатан запер входную дверь.

Он понимал, что причины для того, чтобы Лизетт стала его женой, исчезли в одно мгновение. Что ему больше не грозит перспектива медленного и мучительного угасания. Однако он старался держаться так, будто ничего не произошло, и прикидывал, может ли он сказать Лизетт о том, что любит ее, о том, что хочет жить с ней в настоящем браке. Ее желания так и оставались для него тайной. Он знал, что она переживает за него, но в этом не было ничего удивительного, при ее‑то добром сердце.

Джонатаном овладело ликование. Его уже не ждал смертный приговор. Существовал огромный шанс того, что он вылечится. Впервые за долгое время он ощутил надежду.

Когда он вместе с Лизетт поднимался наверх, его вдруг осенило: а ведь сегодня опять будет первый раз! Потому что у них ни разу не было секса в этом доме.

Он остановился у двери в спальню и вздохнул.

– О черт.

Лизетт выглянула из‑за его спины и застонала.

Гардеробная в спальне была огромной, но Джонатан использовал едва ли треть этого помещения. Перед отъездом на Антигуа он поручил горничной и ее дочери‑подростку перевезти вещи Лизетт из квартиры. Очевидно, женщины решили, что у них для этого есть вся неделя, а Джонатан забыл предупредить их о возвращении.

В настоящий момент огромная двуспальная кровать была завалена вещами.

– Ничего страшного, – сказала Лизетт, входя в комнату. – Мы сейчас все быстренько развесим. Это займет всего пятнадцать минут.

Она оказалась права. Джонатан брал стопку одежды, а Лизетт проворно развешивала ее на плечиках. Он спешил, поэтому пытался взять побольше зараз, но все же переоценил свои возможности, и несколько вещей, упакованных в прозрачный тонкий чехол, свалились на пол.

– Я ими займусь, – сказал он, – а ты разбери чемодан. И готовься лечь в постель.

Разорвав один из чехлов, он собрался повесить на штангу юбку, но тут из кармана выпал белый конверт. Он поднял его и увидел свое имя, выведенное аккуратным почерком Лизетт.

Заинтересовавшись, он открыл конверт и прочитал письмо. И похолодел. Значит, Лизетт планировала уйти от него, бросить «Судоходную компанию Тарлтон». Он посмотрел на дату. Так вот почему она оказалась в рабочем кабинете в особняке в тот роковой день! Пока он приходил в себя от диагноза, Лизетт предпринимала шаги, чтобы изменить свою жизнь.

Несмотря на предлог, будто бы ему понадобится помощник в принятии решений на период болезни, он тогда попросил ее выйти за него исключительно потому, что испытывал к ней довольно сильное чувство. Теперь он это точно знал. И ему тогда казалось, что она тоже неравнодушна к нему. Медовый месяц убедил его в правильности предположения. После того как они в первый раз переспали, он решил, что она приняла его предложение, так как хотела провести с ним оставшееся ему время.

Оказывается, что все гораздо хуже. Она вышла за него из жалости. Ее сострадательное сердце и щедрая душа убедили ее стать для него удобной женой, хотя для нее такой расклад был неудобен.

Джонатан ощутил приступ тошноты. Ведь он отпустил бы ее. Она много лет потратила на уход за своей больной матерью. Судя по письму, она была в шаге от того, чтобы зажить своей жизнью. И он точно не хотел, чтобы она чем‑то жертвовала ради него.

Еще не уложив в голове всю ту информацию, что свалилась на него за этот день, Джонатан сунул письмо в свой карман. Когда Лизетт, одетая в майку с надписью «Пальмовый остров» и крохотные плавки, вышла из ванной, он улыбнулся ей.

– Спасибо, что разобрал одежду, – сказала она.

– Мне это не составило труда. Я сейчас приму душ и присоединюсь к тебе.

– А разве нам не надо обсудить завтрашний день? – озадаченно спросила она. – И то, что сказал врач. Ведь для тебя это стало шоком.

«Два шока», – подумал он, имея в виду письмо.

– Если честно, я бы предпочел заняться сексом со своей женой, а потом мирно заснуть в обнимку с ней. Завтра наступит очень быстро.

Зазвонил телефон Лизетт. Мобильник лежал на комоде, и Джонатан, стоявший ближе к нему, взял его, чтобы передать ей. Его взгляд случайно упал на экран, где высветилось имя звонившего, и ему показалось, будто его ударили в солнечное сплетение. Хартли Тарлтон.

Джонатан ощутил, будто его тело осталось на полу, а сам он взлетел к потолку и плавает в воздухе, наблюдая за Лизетт.

– Почему, черт побери, тебе названивает мой брат?

В качестве рингтона была поставлена известная песня «Битлз», в которой говорилось, что человеку нужна только любовь. Песня звучала и звучала. Лизетт была бледна как мел, ее рука, потянувшаяся было за телефоном, безвольно повисла.

– Я могу все объяснить.

Джонатан нажал кнопку отбоя. Воцарилась гнетущая тишина.