Помоги родной земле!

Большим злом для лесовосстановления является неорганизованный выпас и сенокошение, поскольку при этом вытаптывается или срезается весь молодняк, исчезают кустарники и птицы.

Но наибольшее зло, ведущее к огромным потерям, это, конечно, лесные пожары. Возникают они в большинстве случаев из-за несоблюдения самых элементарных правил поведения в лесу — неправильного разведения костров (главное — не тушат), небрежного курения, употребления горючих пыжей на охоте и т. д.

В 1915 году в Сибири сгорело 100 тысяч квадратных километров леса. Трудно представить такое море огня…

В засушливые годы, 1974-й и 1975-й, горели леса в ряде районов Урала. Большие бедствия принесли эти пожары. В Челябинской области, например, массовые выезды в лес и туристские походы в засушливые периоды категорически запрещены.

Между тем совсем не трудно принять меры предосторожности во время отдыха, охоты, туристских походов. Всего-то и надо: разводить огонь на определенном расстоянии от деревьев, место для костра окопать или освободить от растительного покрова, а остатки костра хорошо залить, затоптать.

Только в Свердловской области насчитывается около миллиона га необлесенных площадей. А ведь Свердловская область считается одной из «лесных»!

Процесс облысения начался давно и продолжается неотвратимо, грозно. Не случайно с такой горячностью говорит о горьких обидах, чинимых зеленому другу, писатель Леонид Леонов. Его «Русский лес» — призыв к защите леса. Не случайно со страстным монологом в защиту леса выступает и чеховский доктор Астров:

«Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен и с каждым днем земля становится беднее и безобразнее. …Может быть, это в самом деле чудачество, но, когда я прохожу мимо крестьянских лесов, которые я спас от порубки, или когда я слышу, как шумит молодой лес, посаженный моими руками, я знаю, что климат немножко и в моей власти, и что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я. Когда я сажаю березку и потом вижу, как она зеленеет и качается от ветра, душа моя наполняется гордостью…»

Не такой ли гордостью наполняется душа заслуженного лесничего РСФСР Александра Михайловича Никитина. В его лесничестве, под Билимбаем, 400 га дореволюционных посадок да своих 14 000. Билимбаевский лесхоз награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Интересный эксперимент начали лесоводы Башкирии. Башкирия богата лесами; тем приятнее ее забота о будущем. Ежегодно в республике высаживается до 27 000 га молодых лесов, о том числе до 6 тысяч — полезащитных, водорегулирующих, овражно-балочных (прочь, эрозия!). И год от года растет урожайность колхозных полей; мало того, колхозы и лесхозы наращивают сдачу государству ягод, грибов, меда, лекарственных растений. Мало этого, в самом крупном зеленом массиве города Уфы разбит Парк имени лесоводов Башкирии. Польза двойная: горожане дышат чистым воздухом, а лесоводы приобщаются к охране природы индустриальных центров. Уфимские лесоводы — едва ли не первыми в СССР — создали свой зоопарк. Парк задуман, как ландшафт, где истосковавшийся по девственной природе горожанин сможет соприкоснуться с животным и растительным миром, окунуться в мир природы.

А ныне лесоводы Башкирии стали едиными полновластными хозяевами башкирских лесов. На территории гослесфонда созданы три крупных лесоохотничьих хозяйства. Деревья, звери, птицы, вода, трава — все они теперь имеют одного хозяина. Остается по такому же пути направить и рыбный промысел…

«Башкирский эксперимент» представляет интерес для Челябинской и всех соседних областей.

«Щепки не полетят», — назвал свою статью ныне покойный журналист-челябинец В. Колчин. Дай-то боже. Проблемой пресловутой «щепы» озабочены многие. (Л. М. Леонов рассказывал, что в Финляндии подбирают все щепки до единой, а в Японии срубленные деревья выносят на руках, чтоб не повредить остающиеся и подрост.)

Мы едем в Урал (так принято говорить здесь). Наша цель — хребет Ицыл. Это почти на границе с Башкирией. Опять, как на Зюраткуле, все выше, выше — в гору. Сменяются пейзажи. На лесных покатых лужках лежит кошенина, — пора сенокоса. В воздухе носятся такие ароматы, что дышал бы, не надышался.

Но нашему бывалому вездеходу тяжело. Осторожно он сползает в глубокий ложок и, стеная, тяжело выбирается по откосу. Нас сопровождает местный лесник Алексей Михайлович.

— Бобры дорогу испортили, — ворчит он.

Хорошо, что в уральских лесах появились бобры!