Помоги вернуть сына

– Ну что же вы молчите? Мало? Поверьте, другие антикварные салоны не предложат вам и пятисот тысяч. – Качает головой Карл Яковлевич.

– Я согласна. – Хрипло произношу я. – Когда вы будете готовы…

– Циля! Принеси два миллиона из сейфа. – Командует он. Запускает пальцы в длинные седые пряди и взлохмачивает их. Нервничает, как фанат на футбольном поле. – Такие вещи нельзя отпускать, Лада. У вас есть еще что-то? Золото, посуда?

– Нет, – вру я. – Папа все продал при жизни.

Циля приносит новенькие пятитысячные купюры, перевитые банковской резинкой. Улыбается, метнув взгляд на сияющий бриллиант. Ну и пусть… Может, кто-то меня осудит – плевать! У меня нет другого выхода… Я жертвую бесценной вещью ради счастья сына…

Подписав договор, прощаюсь с Карлом Яковлевичем и пулей вылетаю из антикварного салона. Сегодня же отдам Данилевскому миллион и стану свободной… Так и вижу перекошенное от удивления лицо Руса, когда я протяну ему деньги. «Держи, Руслан. Вот твой миллион. Возвращаю, как и договаривались. Я теперь тебе ничего не должна… Завтра не приду. Найми себе новую домработницу и… порви наш договор». А потом я гордо тряхну головой и уйду, оставив его одного…

Ободренная своими мыслями, вхожу в прохладный холл ближайшего банка. Кладу на счет один миллион рублей и вызываю такси… Возможно, я еду к Руслану в последний раз… В последний раз приготовлю обед, помою посуду, постираю вещи, полью драцену, купленную мной… Я успела привязаться к его дому. Полюбить тишину уютной кухни и аромат его спальни. Она пахнет Русом – запахами хвойного геля для душа и парфюма с морскими нотками. В горле собирается горечь, а в душу закрадывается тягучий как болото мрак… И целовать я его тоже буду в последний раз… Зарываться пальцами в густые волосы, чувствовать жар сильного тела, рассыпаться на миллион осколков от удовольствия… Умирать и заново рождаться.

Выбираюсь из такси, стираю непрошенную слезинку и поднимаюсь в квартиру. Открываю дверь своим ключом и крадусь в прихожую, как воришка. Сбрасываю балетки, кладу сумку на пуф…

– Ладка! – Рус выходит из гостиной, застав меня врасплох. Потягивается. Я была уверена, что он не станет меня дожидаться. – Крадешься, как мышка. Все хорошо?

«Руслан, возьми миллион. Я больше тебе ничего не должна», – репетирую мысленно, прилипая к Данилевскому взглядом: взъерошенный, хитрые глаза в опушке длинных густых ресниц, на губах полуулыбка…

– Д-да… Все нормально, – бурчу, опуская взгляд. «Ну, давай же! Слабачка! Что ты молчишь?»

– Иди ко мне, – Рус притягивает меня к груди, зарывается носом в волосы, обжигает горячим дыханием щеку. – Останься со мной до утра. Пожалуйста.

– А… я же… У меня рабочий день заканчивается в… – захлёбываюсь словами и жгучими, как укус пчелы чувствами.

– Прошу тебя, Лада… Бабушка уехала, и дома тебя никто не ждет. – Хитро улыбается он.

– Так это все ты? – произношу недоуменно. – Нет никакого бесплатного лечения? Это ты… все… Помог моей бабуле?

– Я, – Рус подхватывает меня на руки и несет в спальню. – Надеюсь, я заслужил благодарственный поцелуй?

Обвиваю его шею руками и целую в губы. Ползу ладонью по щетинистой горячей щеке и даже сквозь одежду чувствую, как гремит его сердце… Тону, захлебываюсь, растворяюсь в своей слабости… Капитулирую.

– Завтра к нам придет комиссия, жена. Приготовь вишневый пирог, – улыбается Рус, опуская меня на прохладные простыни…

Глава 30

Лада.

Я совсем не понимаю Руса… В голове не укладывается, что он помог бабуле поехать в реабилитационный центр! И мне помог с сыном… Женился, предоставил квартиру во временное пользование. Даже вон… Зою Федоровну терпит, хоть это и нелегко…

«Отдай ему миллион, и дело с концом!», – завораживающе шепчет сидящий на плече бесёнок.

«Руслан не просто так совершает добрые поступки. Ты не безразлична ему, просто он пока… не признается в своих чувствах», – елейным голоском тянет ангелок на другом плече.

«А как же Арина?», – отвечаю этим двоим я.