Помолвлены понарошку (СИ)

Минуту назад Бен возился с колонками, которые отказались работать. Обзор на место их расположения мне перекрывала спина Пола, но отсутствие музыки доказывало, что он все еще там. Раз так, моя версия будет воспринята как единственно верная. Я могу в лучших традициях жанра бессовестно и безоглядно врать.

Стоило представить все в лучшем свете, так как мистер и миссис Бенкс тоже заинтересовались моим ответом. Недолго думая, решила рассказать, как представляю идеальное предложение.

— Мы были вдвоем, прогуливались по набережной на закате. Болтали обо всем на свете, смеялись.

Я замялась на секунду и решила, что ложь звучит убедительней, если смешана с правдой, поэтому добавила:

— С Беном всегда очень легко, комфортно. Он умеет создать непринужденную обстановку, но в тот раз сам был как на иголках. Мы остановились, я облокотилась на мост, а он достал коробочку из кармана, — мой взгляд метнулся к кольцу на безымянном пальце. — Оно так ярко блестело в свете заходящего солнца.

Я помедлила, представляя эту картину: Бен стоит передо мной на одном колене, делает мне настоящее предложение и волнуется так, будто не знает, что сказать могу лишь «Да». Только мы, последние лучи заходящего солнца и шум реки… Мои губы тронула глупая улыбка:

— Лучше не придумаешь.

— Вау!

Зеленые глаза Евы были широко распахнуты, в них явно читалось восхищение. Она подняла взгляд куда-то выше моей головы:

— Ты настоящий романтик, Бен.

Мужчина коснулся моих плеч, и я дрогнула, осознавая, что он все это время стоял у меня за спиной и слушал словесный поток, ведомый фантазией моей романтичной стороны. Той, при правлении которой, я бы прыгала на пони по зефирному царству и хихикала, как Келли, когда видит Генри Кавилла.

К счастью, Бен ничего не сказал, только сел рядом, прижимая меня к себе. Улыбка на его губах меня успокоила.

— А мой, — Ева взглянула на мужа, который с аппетитом уплетал свой кусок бисквитного торта, — запихнул кольцо в шаурму. Я чуть не поперхнулась!

Зак перестал жевать и неловко улыбнулся девушке, разом проглотив внушительную часть десерта.

— Ты мне это всю жизнь припоминать будешь?

— Я еще и внукам расскажу, — пригрозила пальцем шатенка, но уголки ее губ юркнули вниз. Полагаю, от сомнительности данной перспективы.

Зак сжал ее руку в знак поддержки и придвинулся ближе.

— Если что усыновим, — заверил он жену, хотя не было похоже, что такой вариант ее успокаивал. — Расскажешь и детям, и внукам о всех моих промахах.

— Если останется время после длинных рассказов о достижениях, — нагло льстила она, ложась на его плечо.

Эта парочка начала целоваться, и я смущенно отвела взгляд. Встреча с ликерными глазами не вернула меня в зону комфорта. Похоже, дело не в том, на что я смотрю, а в фильтре неловкости на моих глазах, который мешает пульсу быть размеренным.

— Может кто-нибудь принести яблоки из кладовой? — спросила Роуз.

Всю дорогу обратно с горы она грезила о яблоках, умело изображая капитана Барбоссу [34].

— Я принесу, — вызвалась тут же, с перепугу поднимая руку, словно школьница.

Да, я решила рискнуть начать романтические отношения с Беном, но мне нужно еще немного пожить с этой мыслью, чтобы прекратить ее бояться. Узнать ее получше, познакомится с ее родителями, в конце концов. А делать это, когда Бен смотрит на меня так, будто его кусок торта — это я, практически невозможно.

— Помогу тебе донести ящик, — сказал он, поднимаясь следом за мной.

Похоже, все время, что у меня есть — пока не дойду до кладовой.

Примечание:

[34] Гектор Барбосса — один из главных героев киносерии «Пираты Карибского моря», который любит носить огромные шляпы и есть зеленые яблоки.

57

Зашла в ближайшую кладовую. Забежала, если уж быть откровенной. Мне казалось, что я — Красная Шапочка, за которой гонится серый волк. Возможно, именно о таких зубастых предостерегал Шарль Перро в части с моралью [35].

Сердце стучало как сумасшедшее, когда я остановилась у деревянной столешницы с пустыми ящиками. Передо мной были топоры, садовые инструменты, рабочая одежда. Очевидно, мой выбор пал не на ту кладовую.

За спиной закрылась дверь, и сердце на секунду притихло, позволяя расслышать приближающиеся шаги Бена. Обернулась и замерла, упираясь попой в столешницу, а после жалобно так пропищала:

— Я не готова умирать.

— Отлично, не люблю поминки.

— К съедению тоже не готова.

Бен засмеялся, а моя попа плотнее прижалась к деревянному пласту. Останется след — розовая полоса, разделяющая мои булочки на четыре части.

Решила, что самое время включить актрису драмтеатра. Вдруг поможет разрядить обстановку?

— Дай мне время, о, страшный серый волк! — я сложила руки перед собой, словно собиралась умолять. — У меня и поживиться-то особо нечем. Я довольно костлява в верхней части. Вот, погляди! Даже ключицы видны.