Я же отвечала им: «К чему же привели увещания и советы брата моего? Его мольбы, его великое попечение и постоянные молитвы? Ужели все это не было достаточно для того, чтобы не быть вам, сестры, отведенными сюда? Так всякий совет, и забота, и молитвы, бывающие о ком-либо, бывают тщетны и бесполезны, если он сам себя не сделает послушным им».
Они же устыдились, сначала молчали, потом стали опять говорить: «Не время теперь обличения и укорения, а утешения и помощи, ибо обдержат нас беды. Помилование доставь и помощь. Если что можешь, помоги нам, умилостивившись над нами».
Я же сказала: «Если могу сделать что доброе, сделаю».
Они же сказали, чтобы я просила за них начальствующих над муками, если возможно, совсем освободить их от сего мучения, если же невозможно, хотя малое получить облегчение от таких бедствий. Я же со слезами и плачем молила начальствующих, говоря: «Подражайте своему Владыке человеколюбивому и благому, и облегчите их от сего мучения».
Они же гневно отослали меня, говоря: «Не время для них теперь покаяния и исповедания, ибо данное им от Бога время для покаяния провели в блуде, убийствах и наслаждениях и во всяком беззаконии. Облегчения здесь получить не могут. За басню почитали они там блага здешние, как ныне ищут получить их? Справедливо для них, какие посеяли там деяния, такие пожинают плоды. Какие там презрели блага, тех здесь не получат, а какими пренебрегали муками, те здесь испытают. Потому до конца будет им бедствие. Ступай, девица, возвещай на земле о здешнем, о добром и о злом, хотя бы многим показалась ты говорящей пустое».
Девицы же, узнав, что беcполезно было мое моление, плача и скрежеща зубами, сказали: «Все терпели мы сообразно со сделанным нами. Ибо учивших в мире оном жить достойно девства мы не послушались, и добрые увещания оказались здесь беcполезными. Но, оставив нас, уйди опять в мир. Просим тебя, расскажи обо всем этом жившей с нами, ибо и она делала подобное нам, смеясь над здешним, баснями считая говоримое, как и мы. Возвести ей о наших мучениях, чтобы, если до конца будет делать подобное, и ей не испытать таких же бед. Уверь ее, что истинно есть здесь муки, и убеди покаяться, ибо, может быть, это будет спасением для такой души».
Господь же и Бог да удостоит нас освободиться от мук, о которых мы слышали, и получить вечные оные блага в самом Христе Господе нашем, Ему же слава и держава во веки веков. Аминь».
Если ты и сведущ, не отвергай наставления мужей святых, потому что и это плод знания.
Мудрый христианин краткую жизнь свою употребляет с пользой для души, он дорожит минутами, даже на обед или ужин старается меньше времени уделить и его считает как бы непроизвольно потраченным.
Мудрый и ученый тот, кто ведет чистую и беспорочную жизнь.
Мудрый сообщает свои познания другим, подобно как источник питает жаждущих.
Ни к кому удобнее диавол не приступает, как к живущему в праздности и лености.
Демон не смеет приблизиться к душе, помышляющей о предметах Божественных.
Что сатана противится — это не диво: его и имя такое — противник истины и добра; ясно видит, что Бог есть, что Он будет судить его и осудит, что казнь ему уже уготована, а все идет наперекор, — и не для чего другого, как только на зло, следовательно, на большую себе пагубу. Уж не тот ли дух богоборчества владеет и неверами?
Демоны употребляются Богом и святыми как палачи для наказания.
Небесный град
К Иоасафу, когда он был еще юношей, послан был Богом преподобный Варлаам. Он научил его вере, окрестил, помолился о нем Богу и, дав целование о Христе, возвратился в пустыню.
По отшествии его, Иоасаф стал усиленно подвизаться и постоянно проводил время в молитвах и слезах. Трудно, конечно, было юному христианину, окруженному язычниками, нести первое время крест свой. Но Господь не оставил его. В первые же дни своей новой христианской жизни, во сне, он сподобился видения. Узрел он себя восхищенным в рай, и там ему показаны были все те блага, которых ни слово человеческое не может передать, ни око видеть. Перед ним открылся чудный город, сиявший золотом и драгоценными камнями, и видел он множество Ангелов, певших и славивших Бога. Иоасаф обратился к ним с просьбой, чтобы позволили ему остаться с ними. Но услышал от них, что для того, чтобы быть в раю, должно ему возвратиться в мир и подвизаться.
Это видение еще более усилило желание Иоасафа служить Господу, — он усугубил свои подвиги и наконец, чтобы всецело посвятить себя Богу, ушел к Варлааму в пустыню. Там, без сомнения, ему еще труднее было, но Господь укрепил его видением снова.