Помощь разведенным родителям и их детям: От трагедии к надежде

В той ситуации, когда родители не в состоянии найти общего языка и единственным способом проявления их любви к ребенку становится ожесточенная борьба за него или за его исключительную любовь к одному из них, сам ребенок терпит крушение и ему грозят губительные последствия. Его внутренний мир и без этого выглядит удручающе, а ведь ему ничего не хочется так сильно, как повернуть события назад, сделать развод недействительным или как-то по-другому побороть разлуку и связанные с нею боль и страх. Однако здесь наблюдается довольно парадоксальное явление. У многих детей наряду с желанием воссоединения наблюдается мощная тенденция к исключению того из родителей, который не живет вместе с ним, т. е. отца. Почему это происходит, попробуем объяснить. Во-первых, мы уже говорили о том страхе, который испытывает ребенок, когда он не может сдержать своих агрессивных порывов по отношению к матери и это делает его все более от нее зависимым. А страх этот можно сильно уменьшить одним способом: если передвинуть агрессивные побуждения на отсутствующую персону, которая кажется теперь жизненно менее важной. Во-вторых, большей частью детские страхи возникают оттого, что ребенок верит, что ему грозит опасность со стороны «злой» матери, каковой она станет, если не будет его больше любить. Тут ничего не поделаешь, дети воспринимают мир именно так. Психоаналитически объясняется это тем, что ребенок, с одной стороны, проецирует, т. е. приписывает свои собственные чувства другим персонам и, с другой — он воспринимает других персон не целиком, а раздельно, т. е. как бы частями, о чем мы уже говорили раньше. По мере взросления и приобретения положительного опыта границы этого разделения размываются и, если развитие ребенка протекает в спокойной, преисполненной любви атмосфере, постепенно он начинает понимать то, что в психоанализе именуется амбивалентностью, т. е. каждый человек обладает как «добрыми», так и «злыми» чертами, и, если родители в настоящий момент что-то запрещают или отказывают в удовлетворении желаний, это вовсе не зачеркивает их добрых качеств, мама и папа все равно продолжают его любить. Но развод нельзя причислить к счастливым условиям развития, поэтому концентрация воображаемой опасности на отсутствующем родителе дает ребенку возможность чувствовать себя увереннее с тем, который сейчас рядом.

Но это не все. Мир чувств ребенка так сложен и противоречив, что разобраться в нем вообще непросто, а в это тяжелое послеразводное время он еще более напряжен и конфликтен. Чувство вины, вызванное разводом, оживляет у мальчиков «эдиповы» страхи расплаты перед отцом (об эдиповом комплексе развития мы уже говорили). Страхи, испытываемые девочками по отношению к отцу, можно сравнить со страхами перед местью «обманутого любовника». Часто дети начинают ненавидеть мать за то, что она не сумела удержать отца, а то и вовсе «выгнала его из дому». Но, с другой стороны, ведь это отец покинул, бросил семью или позволил, чтобы его «выгнали», а раз так, то значит и его любовь ко мне не была достаточно сильна. А это уже огромная обида. Смягчить ее можно лишь одним способом — уговорить себя, что и я люблю его не очень и вполне могу прожить и без него, что он, собственно, плохой человек и надо быть довольным, что он больше не живет с нами.

Другие дети сохраняют обиду порой до конца жизни, они так и не в состоянии простить отца, и они тоже являются как бы «покинутыми любовниками». А бывает, ребенок полностью занимает позицию матери и — вместе с нею — отказывается от отца. Мы уже знаем, что такой поворот событий нередко приводит девочек к пренебрежению вообще мужским полом, а мальчиков — к нарушениям в половой ориентации.

Часто дети колеблются между горячей любовью и ненавистью. Все эти противоречивые течения направлены против любви отца, против важности его роли, призванной защищать ребенка от чрезмерной власти матери. Но такие «примиренные» — за счет сознательного отказа от отца — отношения с матерью еще больше усиливают ее власть, и ребенок чувствует себя совсем слабым, маленьким и беззащитным. От этого внутренняя потребность в отце, которая является лишь обратной стороной отказа, возрастает еще больше.