Помощница лорда-архивариуса

— Нет, господин Дрейкорн. Символы не складываются в слова. И начертаны они иначе… все эти завитушки, росчерки… их не должно быть.

— И все же попрошу: выпиши все символы, которые похожи на руны дракрида. Помнится, каждая обозначает слог?

Я взялась за работу и вскоре протянула Джасперу страницу с выписанными в столбик рунами.

— Отлично. Теперь напиши слоги, которые они обозначают.

Едва я закончила, Джаспер выхватил листок и пробежал глазами. Я принялась рассказывать:

— Каждая руна — это согласный звук и гласный. Всего рун двести пятьдесят две. Аксель Светлосердный — то есть, инквизитор, — написал на дракриде уклады общины, славословия, и формулы медитации, и…

— Достаточно! Ну конечно! Как же ты не заметила?

Он поднялся, поставил стул рядом с моим, сел, подвинул лист и ткнул пальцем в текст.

— Читай вслух!

— Хо, то, ко, ро, — послушно произнесла я, — ки, ни, гу, за, ко, ро, га, ла, за.

— И что это означает?

— Ничего. Какой-то бред.

— Хотокоторо кинигу, закоро галаза, — повторил Джаспер, я невольно прыснула и призналась:

— Похоже на ругательство на неведомом языке.

— Глупая. Это общеимперский. Инквизитор — нет, скорее, любитель загадок Кастор, — использовал руны дракрид, чтобы передать звучание фразы: «Открой книгу, закрой глаза». Простой шифр. Фаракийский язык тоже слоговый, в нем используют похожий метод, когда пишут иностранные имена.

Я ахнула.

— Брат Борг! Но его фраза звучит иначе: «закрой книгу, открой глаза». Что хотел этим сказать Кастор?

— Я догадываюсь, — медленно произнес Джаспер. — Идем!

Мы вскочили, скорым шагом вышли в библиотеку и приблизились к каменному барельефу.

Брат Борг, казалось, пучил на нас каменные глаза с некоторым беспокойством: «Что задумали, нечестивцы?»

— Известно, что барельеф Книгоненавистника велел установить в библиотеке Филион Кастор, когда перестраивал дом, — пояснил Джаспер, — мы считали этой тонкой иронией.

Джаспер принялся осторожно ощупывать глаза Борга и книгу, которые тот сжимал толстыми пальцами левой руки. Изнывая от нетерпения и любопытства, я нырнула под локоть Джасперу, чтобы лучше видеть. Он положил мне руку на плечо и велел:

— Принеси нож.

Я метнулась в каморку и принесла первый попавшийся нож для бумаги. Джаспер принялся осторожно соскребать слой податливого материала, который покрывал глаза и книгу на барельефе и был искусно замаскирован под камень. Сыпалась пыль, я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Наконец, брат Борг ослеп, а под обложкой книги показалась небольшая панель.

— Помоги, Камилла!

Джаспер перевернул панель — словно обложку книги закрыл, — положил мою руку сверху и велел надавить; сам запустил пальцы в каменные глазницы. Раздался скрип, барельеф приподнялся и отъехал в сторону.

— Получилось! — я захлопала в ладоши.

Джаспер осторожно достал из открывшейся ниши в стене небольшой листок бумаги.

— Для меня он пуст. Что видишь ты?

— Текст на общеимперском.

— Прочти.

Я с трепетом взяла в руки листок и прочла:

— В неровный год Кровавого Меча, в день Теней, сложи четверть времени прошедшего с полуночи до сего времени с половиной от сего времени до полуночи, и прочие эфемериды укажи сообразно. Подпись: Небесный механик.

Я спросила упавшим голосом:

— Вы что-нибудь понимаете?

Его глаза лукаво блеснули.

— Даю шанс разгадать эту загадку тебе, как рожденной в день Теней.

— Господин Дрейкорн! — притворно возмутилась я. — С этой задачкой, возможно, шутя справится любой столичный гимназист второй ступени. Но я всего лишь бывшая послушница общины, которая жила в глуши и не получила достойного образования — помнится, так вы отозвались обо мне в день нашей встречи.

Джаспер скрипнул зубами и пробормотал:

— Запомнила мои слова!

— Каждое, — призналась я. — Еще вы тогда назвали меня незрелым, капризным существом с непредсказуемым поведением, и были тысячу раз правы.

Джаспер вздохнул и хотел что-то произнести, но я продолжила:

— И все же попытаюсь решить задачку Небесного механика. Зря, что ли, отец отправлял меня заниматься математикой к ученой даме из Олхейма два раза в неделю! День Теней — тридцать первое число месяца Тумана. Бывает раз в семь лет. Четверть времени от полуночи…

Я бросилась к столу, села, схватила лист бумаги и карандаш. Джаспер встал рядом и наклонился: я почувствовала, как он подбородком коснулся моих волос и замерла на миг, но тут же продолжила писать. Наконец, победно протянула листок и произнесла снисходительно:

— Обозначим буквой «а» время от полуночи до сего времени. Двадцать четыре минус «а»: время от сего времени до полуночи. Делим выражение на два, чтобы получить половину от сего времени до полуночи. Четверть времени прошедшего с полуночи до сего времени: делим «а» на четыре… готово уравнение. Ответ: девять часов тридцать шесть минут.

Джаспер рассмеялся.

— Когда я говорил те обидные слова, я еще не знал, что ты на редкость умна.

Да и соображал я в тот день туго: очень болела голова от твоего меткого удара, и настроение было скверное.

— Но год Кровавого Меча, эфемериды… я не знаю, что это такое, — призналась я.