Помощница лорда-архивариуса

Однажды утром, когда я терпеливо выскребала гнутой ложкой остатки овсянки из тюремной миски, за дверью раздались голоса, надсмотрщица загремела ключами. Я насторожилась, а миг спустя застыла в изумлении. В камеру вошел стряпчий Оглетон. Дверь захлопнулась, однако смотровое окошко осталось открытым, за ним мелькала синяя униформа надсмотрщицы.

— Добрый день, госпожа Агрона, — сухо произнес Оглетон и нервно переложил толстую кожаную папку из одной руки в другую.

Я вскочила, стальная миска упала на пол и с лязгом откатилась к стене.

— Зачем явились? — поинтересовалась я звенящим от гнева голосом.

— Назначена дата суда: пятый день Сеятеля. Я нашел вам неплохого адвоката.

Но сначала мне нужно…

— Адвоката! — прошипела я. — На кой мне ваш адвокат? Для меня все кончено

— не без вашей помощи, Оглетон. Ведь это вы доносили канцлеру обо всем, что происходит в доме, не отрицайте! Вы предали своего хозяина. Молите Свет, чтобы Джаспер покинул столицу, потому что иначе он найдет вас и тогда вы пожалеете о том, что сделали.

Оглетон выпрямился и уставился на меня в изумлении, а затем резко произнес:

— Прекрати болтать чушь, неблагодарная девчонка!

За дверью кашлянули. Оглетон осекся, вернулся к двери и тихо произнес в окошко пару слов. Затем достал бумажник, пошелестел купюрами. В окошке на миг показалась рука госпожи Верены и тут же скрылась. Дверца окошка лязгнула, нас оставили одних.

Оглетон повернулся, сердито вытер шелковым платком лоб. Только теперь я заметила, как сильно изменился стряпчий: пухлые щеки ввалились, роскошные усы больше на завивались в вензеля, а обвисли, как у унылого сома.

— Вы сильно заблуждаетесь, госпожа Агрона, — с нажимом произнес Оглетон. — Вы оскорбили меня до глубины души. Оглетоны служили Дрейкорнам на протяжении ста лет. Мы верны своим нанимателям в любых ситуациях, даже когда это чревато для нас серьезными неприятностями.

— Кто же тогда шпионил за Джаспером? — произнесла я скептически.

— Кассиус. Ваш золотой мальчик, чертов игрок и пропойца, — выплюнул Оглетон с презрением. — Его благодарите за все, что случилось. Он проигрался в пух и прах. Кто-то оплатил его долги. Как вы думаете, чем он расплачивался? Информацией. Его отец был первостатейный жулик, продавал чернокнижникам осужденных в обход аукциона. Чего ждать от сына?

— Не может быть, — я отказывалась верить услышанному. Поведение Кассиуса не раз вызывало подозрение, но я гнала эти мысли прочь.

Оглетон тем временем понизил голос и торопливо сообщил вторую ошеломляющую новость, которая заставила сердце заколотиться:

— Дрейкорн в столице. Я виделся с ним.

Стало трудно дышать, голова закружилась от облегчения. Я открыла рот, чтобы обрушить на стряпчего град вопросов, но Оглетон уже принялся рассказывать.

— В тот злополучный день Дрейкорн узнал, что готовил канцлер. Он улизнул от преследователей, но забрать вас не успел. Вы помните, что творилось в столице.

Когда он подъехал к дому, было поздно. Он пытался вызволить вас, но ему пришлось скрываться. На Дрейкорна объявили охоту. Сенат подкуплен, как и половина членов Совета Одиннадцати. Впрочем, Совет вскоре одумался: они хотят, чтобы Дрейкорн присутствовал при заключении Третьего Пакта и готовы помириться с ним. Однако они наотрез отказались освободить вас и ваших друзей. Вы не представляете, какое решение принял Дрейкорн…

Стряпчий сделал паузу и прошелся от стены к стене в сильном волнении. Я замерла, не зная, чего ожидать. Когда стряпчий продолжил, в его голосе смешались негодование и восхищение:

— Дрейкорн начал против сената войну. Перешел на сторону мятежников. Обратился к Убийцам Магии, собрал тех, кому удалось уцелеть после того, как канцлер решил избавиться от своих марионеток, а затем объявил себя генералом Линном. Мятеж перешел на новый уровень. Дрейкорн действует с размахом. Он сумел за одну неделю сколотить войско из отставных солдат, списанных на берег матросов, отчаявшихся безработных и тех мятежников, что остались на свободе. Он разбил их на отряды, снабдил оружием. Они перекрыли главные улицы империи, дают отпор отрядам гвардии и шаг за шагом, улочка за улочкой, продвигаются к центру. Вы не представляете, что может сделать теург во главе повстанцев. Дрейкорн знает все о демоновом оружии и механизмах, знает их уязвимые места. Хуже: когда оружие создавалось в мастерских Крипса, Дрейкорн участвовал в заключении магических договоров, и имеет власть в одностороннем порядке приостановить их действие. Несколько небесных плотов его силами стали грудой железяк. Некрострукты рассыпаются в прах. Винтовки системы «плевок гидры» превращаются в руках солдат в бесполезные палки. Схватки становятся все ожесточеннее, и знаете, госпожа Агрона…, — Оглетон понизил голос, — скажу вам откровенно: имперским войскам приходится туго.

Я слушала, затаив дыхание. Самую важную весть Оглетон приберег под конец.