Помощница ведьмака. Том 2. Путь Мрака

Есеслава легла на подушку и отвернулась от княгини. Зарылась лицом, спрятавшись от действительности.

«Опоздала! — сказала она себе с горечью. — А ведь чуяло сердце, что надо торопится!» — непрошенные слезы защипали глаза, но девушка попыталась сдержать их, чтобы Валеска не увидела ее горя.

— Я ухожу. Ты отдыхай. Мы пошлем человека сообщить Казимиру, где ты находишься, — княгиня встала с кровати и направилась к двери. Ее черный силуэт качнулся на стене, когда пламя свечи чуть вздрогнуло. В комнате словно повеяло прохладой.

— Зимовит придёт к тебе, как только поговорит с панной Пяст. Я прослежу! Отдыхай! — и дверь скрипнула, словно прощаясь. Шаги стихли.

Княгиня Валеска ушла и только теперь Есеслава позволила себе разрыдаться.

ГЛАВА 13

Зимовит сидел за столом и слушал. Женщина, которая сейчас сидела перед ним, уродливая горбунья с ужасными злыми глазами, говорила ему не менее ужасные вещи. Он слушал и отказывался верить в то, что слышит.

Где-то рядом находилась Есеслава. Он ощущал ее присутствие. Его сердце отзывалось на биение ее сердца. Так близко! Она спешила, чтобы опередить эту ведьму? Что она хотела рассказать ему?

А Варвара продолжала сеять черные зерна сомнения в душе молодого мужчины. Говорила, словно плевалась ядом. О том, как погубили отец и дочь ее сына Марека, чье тело даже не было погребено.

— Не девица она уже давно! — шипела пани Пяст, сверкая безумными глазами. — Весь город это знает, да вот скрывали, потому что боятся, что сложат голову, как и мой Марек. За правду, понимаете, князь? За правду.

Зимовит посмотрел в лицо старухи. Нахмурился.

— Марек был у нее не первым, я мать, я знаю. Он рассказывал мне, как она соблазнила его. Да и как мог не соблазниться молодой мужчина, если такая пригожая да ласковая девушка очаровывает, предлагает себя, — Варвара вздохнула. — А ведь мой Марек мечтал на ней женится. Влюбился, как мальчишка. Думал, будет семья, детишки.

Княжич сжал челюсти.

— А Есеслава и правда забеременела, да только от дитя избавилась. А когда Марек попытался разузнать, почему она так поступила с их ребенком, Казимир вызвал его на бой, обставив все так, словно это не его дочь, а мой сын, виноват. И убил моего мальчика!

Внутри Зимовита все перевернулось. Захотелось схватить горбунью за шиворот и трясти до тех пор, пока ее голова не оторвется, а глаза, горящие ненавистью к его невесте, не погаснут навек.

— Лжешь, старая! — вырвалось у мужчины.

— Не лгу! — обнажила зубы в усмешке Варвара. — Ты на мою спину посмотри! Что они сделали со мной, эти проклятые! Ненавижу!

И прежде чем Зимовит успел остановить уродливую княгиню, та поднялась из-за стола и одним резким движением задрала на спине рубаху. Мелькнули обвислые груди, прежде чем Варвара повернулась спиной, и княжич увидел ужасные шрамы, исходящие смрадом и сукровицей. Живое мясо на костях. Тошнота подкатила к горлу, но мужчина вытерпел ужасающее зрелище, произнес:

— Прикройся!

Варвара послушалась и, оправив одежду, села на лавку.

— Ты не возьмешь ее в жены! — сказала она. — Зачем тебе такая жена, чтобы каждый пальцем тыкал. А после найдутся и те, кто за твоей спиной шептаться станут, что были с ней, делили ложе, — старуха усмехнулась. — Люди не меняются. Это сейчас княжна такая милая и ласковая. А после снова возьмется за свое.

Зимовит напрягся. Рука непроизвольно дернулась, чтобы ударить клеветницу, но он удержался от удара.

Скрипнувшая дверь, впустила в комнату отца. Князь бросил хмурый взгляд на происходящее, спросил:

— Кто это? — указав на пани Пяст.

Старуха поднялась и открыла было рот, чтобы представиться, когда Зимовит ответил за нее.

— Пани уже покидает нас, — в голосе молодого мужчины прозвенела сталь. Княгиня хотела было возмутится, но взглянув в полные тьмы глаза Зимовита, только улыбнулась.

— Да, я уже ухожу! — закивала она. — Если мне дадут угол в этом доме…

— Я велю провести тебя до ворот, — Зимовит шагнул к двери и распахнул ее перед старухой.

— Но я проделала такой путь! — воскликнула Варвара. — Вы же не выставите меня, как самую последнюю побирушку?

Взгляд молодого княжича не предвещал ничего хорошего и, вздохнув, пани Пяст прошла к порогу. Князь-отец не вмешивался. Он видел, что сейчас творится с сыном и догадывался, что старая карга принесла ему очень страшные вести. Хотел бы князь все разузнать, да вот Зимовит, видимо, этого совсем не хочет.

«Пусть поступает по совести!» — решил отец и отвернулся, когда старая женщина оглянулась на него на пороге, словно умоляя позволить остаться.

«Хотя бы эту ночь!» — умоляли ее глаза.

— Иди же, — едва удержался княжич от того, чтобы не подтолкнуть княгиню.

С глубоким вздохом, старуха вышла, представляя себе, как на уставшей лошади, посреди морозной ночи будет возвращаться назад в таверну. Отчего-то так некстати вспомнились ей и разбойники на тракте, и волки, чей вой она слышала, когда спешила в имение, чтобы принести свои черные вести. В душе стало тоскливо и холодно. Что-то жуткой прошлось холодком по спине. Предчувствие или просто страх?