Понедельник – день тяжелый…

Дмитрий Гурин Понедельник – день тяжелый…

– Земля, Земля, что у вас происходит? Почему молчите? – настойчиво пытался выйти на связь с ЦУПом Майкл Торнтон – астронавт Международной космической станции. Паря в невесомости возле иллюминатора служебного модуля Звезда, он наблюдал через толстое, слегка затемненное кварцевое стекло за быстро восходящим над горизонтом Солнцем.

Астронавт уже позавтракал, причем в одиночку, заполнил бортовой журнал, пробежал на беговой дорожке десять километров, полюбовался очередным восходом Солнца, затем, как положено, доложил командиру корабля Александру Громову о своей полной готовности к несению космической вахты.

Ответом от командира было следующее:

– Майки, отдыхай, у тебя же сегодня почти юбилей. Поздравляю! А работа не волк – в лес не убежит, леса тут нет, – Громов засмеялся. – Впрочем, позвони домой – может, они и разрешат тебе что— нибудь сделать.

– Звонил уже.

– И что говорят?

– Отдыхай, говорят…

– Ну, им оттуда иногда виднее. Я скоро буду – уже заканчиваю.

В ЦУП астронавт действительно «дозвонился» с утра уже трижды: и как проснулся, и после завтрака, и отстегнувшись от беговой дорожки. Ответом во всех трех случаях была одна и та же команда – отдыхать.

С тех пор прошел час, затем еще полчаса… Ничего не менялось. Солнце опять вынырнуло из-за горизонта и быстро полетело по черному бархату космоса, в седьмой раз с начала двенадцатой рабочей недели Майкла, и второй раз – с тех пор как он сегодня проснулся.

«Понедельник – прямо— таки пахнущее работой название! Но для меня он явно не собирается становиться рабочим, – с досадой думал американец. – А русские еще говорят: «Понедельник – день тяжелый». Не так я себе представлял этот день – семьдесят восьмой день на орбите и одновременно тридцать пятый день моего рождения! Не так…»

Надо было срочно себя чем-нибудь занять. И Майкл начал вычислять, сколько километров он «накопил» за время его космической одиссеи. В уме считать не хотелось. Астронавт подлетел к закрепленному на стене айпаду, нашел калькулятор и ввел друг за другом, цифры: первая – четыре пятерки – среднее время в секундах, уходящее на один виток станции вокруг планеты, вторая – семь целых и шесть десятых – обозначала скорость движения МКС по орбите Земли в километрах в секунду, третья – пятнадцать с половиной – количество витков за одни земные сутки, и последняя – семьдесят семь – количество суток, проведенных Майклом на МКС. Он поднес палец к знаку «равно», и на экране планшета появилась очень интригующая цифра… Чуть более пятидесяти миллионов километров!

– Во как! – торжествующе улыбнулся он. – Вчера вечером ровно полтинник был! Здорово! – Затем прикинул что— то в уме и гордо произнес:

– Командир, я пролетел пятьдесят миллионов километров с начала экспедиции!

– Ну вот, – бодро отозвался Громов, – А ты говоришь, что без работы сидишь. Ан нет, весь-то ты в трудах и заботах!

– А ты, Саша, по моим подсчетам, в этот раз сделал чуть больше ста пятидесяти миллионов километров. А ведь это расстояние от Земли до Солнца!

– Вот видишь, ты и меня посчитал.

– Ну, это не сложно.

– Ясно, Майки. Мне теперь обратно с Солнца домой надо возвращаться. На звезде оставаться опасно, сгореть не мудрено.

– Это точно, – заметил Майкл, – но это только теория…

– Знаешь, Майки, – подумав, продолжил Громов, – многие думают, что подготовка к полетам в космос – это в основном изнурительные физические тренировки… На самом деле, это не совсем так. Большая часть подготовки – это теория, братец мой, теория, когда ты сидишь над схемами битый час, ходишь туда-сюда ночью дома по кухне и мысленно представляешь, как должна работать та или иная система на самом деле, а не так, как думают в теории. И она, эта система, начинает работать сначала на кухне – в твоей голове, а уж потом здесь, в космосе. Ты меня слышишь? Или заснул там?

– Слушаю, слушаю, продолжай, Командир.

– Так вот, мой дорогой Майки, – Громов, произнося это, крякнул, видимо, что— то с усилием прикручивая, – штатная программа, по крайней мере, у нас в России, берет процентов пятнадцать— двадцать от всей подготовки, а остальные добрые восемьдесят процентов занимает подготовка к ситуациям далеко не штатным. Въезжаешь, к чему клоню, куда направляю?

– Так точно, сэр! Въезжаю, – отрапортовал астронавт.

– Сэр.., блин, – напряженно усмехнулся Громов, – Ну ты, Майки, скажешь тоже.

– Согласен, командир, – быстро исправившись, продолжал Майкл, – знания крайне необходимы, ведь здесь, в космосе, можно действительно столкнуться с чем угодно. Но ведь невозможно заранее быть готовым ко всему?

– Невозможно, – согласился Громов с явным облегчением в голосе и еле слышно прошептал себе под нос: вот и тренируй свои мозги, парень, пока нет основной работы. Слава Богу, у тебя в твоей американской голове есть что тренировать…

– Что, командир? Не расслышал.

– Отдыхай, говорю, пока, Майки, еще будет время потрудиться.