Понять. Поверить. Простить. (СИ)

В кабинете воцарилось молчание. Эля опустила взгляд и удрученно крутила на безымянном пальце кольцо. По всему было видно, насколько сильно она была расстроена.

— Я могу увидеться с Машей? — решительный голос рассек тишину.

— Станислав Игоревич, это исключено. Маша еще только недавно заболела и вирус может передаться через Вас Вашей супруге, а в ее положении это может быть опасным для здоровья еще не родившегося малыша. Не стоит рисковать.

Эля сидела на скамейке возле входа в детский дом и невидящим взглядом смотрела на играющих детей. Там, среди них сейчас бегала и Анюта — ей разрешили в порядке исключения пообщаться с прежними друзьями. Голос Маргариты Евгеньевны все еще эхом звучал в голове, вызывая непрошенные слезы на глазах. Эля и сама не могла себе ответить, почему за столь короткое время судьба Маши так стала волновать ее. Просто теперь к каждой новой поездке в детский дом она сама готовилась не менее тщательно, чем маленькая Анюта.

— Так, все в порядке, — уверенный голос прервал задумчивость Эли, и она посмотрела на мужа. — Сейчас Маша выглянет в окно и мы с ней так увидимся.

Стас оглянулся и громко позвал:

— Анют, беги сюда скорее. Сейчас Маша выглянет.

Девочка обернулась на голос отца, а затем, сказав что-то на ходу ребятам, побежала к родителям. Она с разбегу врезалась в отца и повисла на нем.

— Пап, а почему нас к Маше не пускают?

— Малыш, ну я же объяснял тебе, — стал успокаивать дочку Стас, обнимая ее, — что Маша сильно заболела и к ней только врач может приходить.

— Пап, а когда она поправится, мы еще приедем в гости? — не унималась Аня.

Стас нерешительно замер, прижав малышку к себе, и посмотрел на Элю. Жена прятала свой взгляд, боясь посмотреть дочери в глаза и пытаясь скрыть свои эмоции. Хотя они и так читались по ее лицу и по ее жестам. Стас научился читать их давно: нерешительный, виноватый взгляд и дрожащие руки, нервно теребящие края туники, скрывающей уже виднеющийся животик.

— Приедем, дочур, конечно приедем, — заверил свою малышку Стас и поцеловал макушку с темными волосами.

— Пап, а можно Маша к нам приедет?

Стас подавил тяжелый вздох и ответил, стараясь не давать несбыточных обещаний:

— Если нам разрешат, то конечно же, мой ангел.

— Пап, а…

— Аня, смотри, Маша выглянула, — прервал девочку взволнованный голос Эли. Аня тут же повернулась к зданию и стала нетерпеливо вглядываться в окна. А когда нашла, радостно запрыгала, маша рукой.

— Мам, а Маша меня видит?

— Конечно видит, золотко. Видишь, она машет тебе.

Стас достал из кармана куртки смартфон и быстро набрал нужный номер. А затем протянул телефон дочери:

— Держи, соскучились наверняка друг по дружке.

Уже несколько дней минуло со дня посещения детского дома, но Эля все никак не могла привести мысли в порядок. Перед глазами стоял образ малышки с грустными глазами. И как бы ни старалась она себя занять работой, общением с родными, все равно продолжала думать о девочке.

— Интересно, как там Маша, — Эля и сама не заметила, что выразила свои мысли в слух. И только когда Стас сзади обнял ее и поцеловал в макушку, осознала.

— Милая, ты так тревожишься…

Эля быстро развернулась в объятиях мужа и посмотрела в его лицо.

— Не могу иначе. Не знаю почему. Вот все время думаю о ней. И жалко ее очень — такая непростая судьба. А она еще совсем ведь малышка.

Стас осторожно коснулся ладонью Элиной щеки и нежно погладил шелковую кожу, всматриваясь в глаза любимой.

— Так в чем проблема? Давай заберем ее к нам?

Эля даже дыхание задержала. Столь неожиданно заявление мужа прозвучало и сильно взволновало ее. Стас никогда не кидает пустых необдуманных слов. Каждая озвученная мысль всегда тщательно обдумана, взвешена. Это означало, что он давно уже просматривал вариант забрать Машу к ним домой. Это значило, что и его самого очень затронула судьба маленькой девочки.

— А как мы ее заберем? — слегка дрожащим голосом спросила Эля. — Под опеку? Там тогда нужно будет узнавать, закреплено ли за Машей жилье или же ей положено по достижении совершеннолетия отдельное…

— Эля! — Стас стал предельно серьезным. Лицо его выражало уверенность, неколебимость своего решения. Он обхватил ладонями лицо Эли и безапелляционно произнес. — Милая, какая, к черту, опека? Я достаточно зарабатываю, чтобы в нашей семье стало еще на одного ребенка больше. А если не будет хватать, придумаю что-нибудь. Маша войдет в наш дом полноправным членом семьи.

Эля с восхищением смотрела на своего мужа. Не каждый мужчина решится на усыновление чужого ребенка. Но Стас, сам переживший смерть матери и будучи принятым чужой женщиной как родной ребенок, прекрасно осознавал всю степень своей ответственности. И перед семьей, и перед маленьким ребенком. И это не могло не восхищать.

Эля положила ладошки поверх рук Стаса.

— У нас все получится, — шептала она, прислонившись щекой к теплой ладони, — Я верю, все будет хорошо.

"Конечно, все будет хорошо, — подумал Стас, — с твоим-то открытым сердцем и безграничным умением любить… Разве может быть иначе?"

Глава 50

Глава 50.