Понять. Поверить. Простить. (СИ)

— Кристин, я в ступоре. Не знаю, как быть. — Виктор устало провел руками по волосам. — Этот Зарипов все пути обрезает. Уже в офисе кто-то из его людей шерстит.

— Вить, ну может его припугнуть как-то? — неуверенно проговорила Кристина. — Ты же знаешь, как это делать.

Виктор обернулся к жене и недоуменно уставился на нее.

— Ты че несешь-то? Какое запугивание? Это тебе не лихие 90-ые.

Кристина молча разглядывала свой маникюр — ей явно было не до его проблем, она всегда думала лишь о своих делах.

— Сегодня Эля познакомила меня со своим молодым человеком. — Виктор смотрел на жену, а та даже не шелохнулась, не проявила ни малейшего интереса. — Представляешь, это оказался сын Зарипова.

Кристина неожиданно вздрогнула и подняла на него глаза.

— Не может быть, — яростно прошептала она.

— К сожалению…

— Да как она… Я не знаю, что сделаю с ней сейчас… — Кристина так и источала ярость. В таком состоянии она действительно была способна на любую глупость.

— Эля здесь ни при чем — ее просто использовали. Не трогай ее. А с Зариповым я сам разберусь.

— Вить, нужно как-то оградить нашу дочь от этого парня…

— Я подумаю об этом.

— Нет, Вить, это надо решить сейчас. — Кристина была непреклонна. — Нужно ее куда-нибудь увезти.

— Увезти? — Виктор удивился ходу мыслей жены. — Зачем?

— Мы не сможем контролировать каждый ее шаг. А просто запретить видеться и общаться с ним мы не сможем. Ты же знаешь, какая она своенравная — будет делать все назло.

— И что ты предлагаешь?

— Мы уедем все. Куда-нибудь подальше.

— Это не выход.

Кристина задумалась. Она постукивала наманикюренными пальцами по крышке стола, и от этого Виктор начал немного раздражаться.

— Ладно, Крис, мне нужно еще работать. Иди. Я задержусь, ты меня не жди — ложись.

Кристина бросила на него недовольный взгляд и вышла из кабинета.

***

Два дня спустя.

— Твою-то мать, — Виктор в сердцах швырнул ручку на стол. Новый проектировщик внезапно отказался с ними работать. А сегодня Виктор узнал, что у Зарипова имеются копии всех чертежей и карт. Даже те, которые хранились у него дома. — Сереж, у нас завелась крыса — вычисли.

Сергей как обычно невозмутимым голосом оттарабанил:

— Да не вопрос.

Виктор попытался проанализировать ситуацию: не мог ли сын Зарипова каким-то образом разнюхивать у него дома важную информацию? Сейчас Виктор был ни в чем уже не уверен. Но Кристина оказалась права — Элю необходимо оградить от общения с ним.

Вечером Виктор позвал Кристину в спальню и плотно закрыл за собой дверь.

— Ты была права, нам нужно что-то делать с Элей. Она сейчас для Зариповых как входной билет к нам.

Кристина спокойно выслушала Виктора.

— А я тебе что говорила. Кстати говоря, насчет Эли: что-то какая-то странная она ходит — грустная, о чем-то думает постоянно.

Виктор гневно посмотрел на Кристину.

— Ну так ты мать или нет? Поговори с ней, узнай, в чем дело.

— Вить, по-моему, ОН принудил ее лечь с ним в постель…

Кристина выжидающе смотрела на мужа, ожидая его реакции. В ее глазах по-прежнему не было никаких эмоций, что еще больше взбесило Виктора.

— Ты хочешь сказать, что он ее…

— Я не могу ничего утверждать. У меня только есть подтверждение от врача, куда она вчера обращалась. В той клинике меня тоже знают, и врач позвонил и попросил приглядеть за настроением дочери — как бы она никаких глупостей не сделала.

Виктор сжал кулаки, до скрипа стиснул челюсти и отвернулся к окну. В его душе сейчас загоралось дикое пламя гнева. Ну уж вмешивать его дочь в их дела — совсем низко. Тем более таким образом. Виктор не прощает никому обид. Особенно причиненных его родным.

***

Эля не выходила из своей комнаты. Она молча смотрела в окно — смотрела на мелькавшие в темноте огни машин, на спешащих домой под уличными фонарями людей.

Мать дома истерила по любому поводу. И вся эта истерия была направлена на нее — Элю. Как бы ни пытался отец заступиться, легче от этого не становилось. В довершении ко всему ей запретили куда-либо выходить. Это уж совсем диким показалось Эле. Она заперлась в своей комнате, желая спрятаться от этого сумасшествия.

Немного спустя в комнату постучался отец.

— Я войду?

— Проходи, пап.

Отец выглядел очень обеспокоенным.

— Нам нужно поговорить, — сказал он, присаживаясь в кресло. Эля поняла, что разговор будет серьезным. Она удобней устроилась на подоконнике, поджав под себя одну ногу, и приготовилась слушать. — Ты знаешь, у меня сейчас на работе большие неприятности. И к сожалению, у меня имеются опасения, что это может навредить нашей семье. Поэтому с завтрашнего дня ты и Рома будете ездить под охраной.

Увидев удивленный взгляд Эли, отец подтвердил:

— Ты не ослышалась — под охраной. Это вынужденная мера. Поверь, если бы в этом не было необходимости, я бы так не поступил. И еще — через несколько дней вы все уезжаете.

— Что? — в ужасе выпалила Эля. — Куда?

— Не важно. Это тоже для вашей же безопасности. Только об этом никто не должен знать.

— Пап, я не хочу уезжать. А как же учеба, а моя работа, а… — Эля даже побоялась закончить, но главный вопрос все же вертелся у нее в голове: "А как же Стас?".