Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Он вышел из моей комнаты и через несколько минут весь дом огласил его оглушительный крик.

Вместе со всеми я выбежала на кухню и увидела лужу крови. Взглянув на брата, я вздрогнула от неожиданности — он придерживал окровавленную руку, а на полу валялась открытая банка консервов, край крышки которой был также перепачкан кровью. Мать и я подлетели к Роме посмотреть на его рану — ну это просто надо умудриться обычной консервной банкой так разворотить себе руку. Кровь хлестала безостановочно.

— А, что б тебя… — в сердцах высказала мать. Она крикнула охранникам. — Ребят, нам нужно срочно в больницу.

Когда все уже выходили из квартиры, Ромка обернулся, незаметно подмигнул мне и нарочно слабым голосом сказал:

— Я скоро… Надеюсь…

— Дурачок, — только и смогла прошептать я в ответ. — Спасибо.

Все уехали, а у меня было всего несколько минут, чтобы убежать из дома. Так как необходимые мне вещи были у бабушки, то из дома я сбежала налегке.

Бабушка внимательно выслушала меня, все время качая при этом головой. Она очень была напугана, когда увидела, как меня запихивают в машину, и сразу же позвонила отцу. Тот сразу же отправился домой, но уже не успел застать кого-либо. И теперь по телефону пытался разобраться в том, что произошло.

После разговора с отцом, бабушка повернулась ко мне и печально произнесла.

— Не будет тебе жизни в этой семье. Нужно уйти.

Я грустно покачала головой.

— Не позволят ведь, бабуль. Сама вон видела — насильно вернут.

— Я тебе помогу.

— А как же папа, что ты ему скажешь?

— Ну так мать я ему или нет? Должен же он уважать мои решения. Ну или просто мириться с ними.

Через много лет спустя я буду с благодарностью вспоминать все то, что сделала она для меня. Она дала мне пропуск в новую, иную жизнь, спокойную, полную надежд. И вернувшую мне веру в любовь.

Глава 15

Глава 15

Август 2008 года.

Эля внимательно оглядела свое отражение в зеркале. Юбка-карандаш, идеально сидящая на бедрах, и белая блуза, плотно застегнутая на все пуговицы. Строго, но со вкусом, должно подойти, подумала она. Сегодня ей предстояло прийти на собеседование в крупную юридическую фирму. Несколько недель назад Эля наконец-то получила диплом об окончании университета и теперь надеялась устроиться на постоянную работу. Собственно говоря, ей и переживать-то особо не нужно было, потому как там ее уже с полгода ожидали: повезло с преддипломной практикой и по распределению Эля попала в «Правовой партнер», где на нее обратили внимание и даже пригласили после окончания обучения устроиться на работу.

Рядом раздались маленькие неуклюжие детские шажочки, и Эля, обернувшись, с легкостью подхватила на руки дочку и прижала ее к себе.

— Анечка, мамочке нужно идти, отпусти ее, — раздался женский голос и в комнату вошла женщина лет семидесяти. Мария Николаевна была соседкой Эли и на сегодня она согласилась посидеть с маленькой Аней.

Эля поцеловала дочку и потрепала ее по волосам, таким же темным как и у ее отца. Анечка была копией Стаса — такие же черные глаза, такой же нос, только чуть вздернутый, как у нее самой, узкий подбородок.

— Нюсечка, мама скоро придет, — ласково проговорила Эля. — Слушайся бабушку Машу.

Мария Николаевна проводила Элю до двери и закрыла за ней.

"Ну, веселей — не робей," — подбодрила Эля саму себя и поехала в офис фирмы. Обычно дорога занимала минут двадцать, но сегодня как назло везде были одни пробки. Эля, привыкшая всегда приезжать заранее, и сегодня осталась верна себе и выехала на час раньше. Сидя в душном автобусе, она безразлично разглядывала скопившиеся в пробке машины, а мысли ее были совсем далеки от предстоящего собеседования. Почему-то именно сейчас на нее нахлынули воспоминания.

Июнь 2006 г.

После того, как я убежала из дома и вернулась к бабушке, мы стали думать, как же мне поступить дальше.

Идею принять предложение Макса я отмела сразу же. Не нужны мне жертвы с его стороны. К тому же мне даже представить было страшно, что Стас, будучи другом Максима, узнал бы о нашей свадьбе. Это было бы предательством с моей стороны.

Бабушка благоразумно предположила, что раз мать уже один раз насильно меня попыталась вернуть домой, то не побрезгует повторить свои попытки. К тому же было страшно за моего еще не родившегося малыша — я даже представить себе боялась, что еще она может придумать, чтобы избавиться от него. Поэтому я теперь лишний раз на улицу не старалась не выходить. Отец звонил несколько раз: спрашивал о моем самочувствии. Но я с ним не разговаривала.

Бабушка как-то подозрительно молчала и только ее ежедневные посещения соседки выдавали бурно развитую деятельность. Через несколько недель она положила передо мной паспорт и другие документы. Я непонимающе уставилась на нее.

— Это твоя новая жизнь. У соседки невестка работает в ЗАГСе, поэтому вот держи. Теперь ты Эвелина Викторовна Золотовицкая.

— Очуметь, — только и вырвалось у меня. Я рассматривала документы на новое имя. Теперь я другой человек. Теперь нет больше Эвелины Колчиной. И стало даже как-то страшно. Страшно перед новым неизвестным будущим.