Понтийское царство

Стратег Алким, сын Менофила, который был почтен фратрией, являлся ее членом. Относительно его положения в иерархической структуре царства ведутся споры. Считается, что Алким был либо военачальником, либо стратегом-правителем эпархии, одной из областей Понта[15], либо должностным лицом, назначенным Митридатом V осуществлять военную или гражданскую власть над городом, уроженцем которого являлся[16], либо просто царским чиновником[17]. Думается, правы те, кто принимает Алкима за стратега-наместника царя над территорией, в состав которой входил Абонутейх. Об этом свидетельствует тон декрета фратеров, полный заискивания и лести перед царским вельможей. Пожертвования в пользу фратрии, удостоившей его венком, также подтверждают превосходство Алкима перед гражданами города, входившими во фратрию; большой размер суммы, которую получили от него старейшины фратрии, золотые венки, которыми те были увенчаны в ответ на их знаки внимания Алкиму, - все это указывает, что стратег не столько из этических, сколько из политических соображений заигрывал с гражданами греческого города и стал, вероятно, почетным членом фратрии во главе со жрецом культа Зевса, одного из наиболее почитаемых в Понтийском царстве[18]. В монархиях эллинистического типа (ср., например, Боспор - КБН. 1134) почетными лицами в фиасах были царские вельможи, представители дворцовой администрации. Та же картина наблюдалась в Понте, где стратег Алким как почетный член фратрии, перед которым заискивают горожане, одаривает их "своей милостью" и, очевидно, "милостью царя". Все это приводит к заключению, что стратег Алким мог быть царским сановником, от которого зависело благосостояние городка и его граждан-фратеров. Он мог быть только царским наместником, которого уместно сравнить со стратегом Пифом, сыном Дионисия, известным по надписи из Карусы, древнего городка близ Синопы, столицы царства[19], который совершил благодарственный дар Зевсу. Очевидно, уже во II в. во главе военно-административных округов Понтийского царства стояли стратеги, которые подчинялись царской администрации, а сами округа назывались стратегиями, как в некоторых других эллинистических государствах (Египет, Фракия).

Надпись из Инеболи уместно сопоставить с декретом середины I в. до н. э. из Одесса в честь Меногена, сына Асклепиада, назначенного фракийским одрисским царем Садалом II стратегом соседней с греческим городом территории (στρατηγός επι τῆς προσχώρου) (BCH. LV. 1931. P. 43 et suiv. = IGB. I². 43). Из этого декрета следует, что царские земли одриссов, поделенные на округа - стратегии, граничили с хорой Одесса, которая находилась под управлением полисного коллектива[20]. В надписи из Пафлагонии картина противоположная: власть стратега, наместника Митридата V Эвергета, по всей видимости, распространялась и на город, ибо абонутейхиты не имели прав самоуправления и автономии, что ограничивало их самостоятельность в делах полиса. Это означает, что полисные земли в случае их наличия должны были подчиняться стратегу и составлять часть царской стратегии. Но, скорее всего, в составе царства Понт такие незначительные центры, как Абонутейх, не имели права во II в. владеть сельскохозяйственной территорией, так как подчинялись наместнику царской области. Итак, надпись из Абонутейха подводит нас к рассмотрению сложных вопросов социально-экономических отношений в Понтийском царстве.

1. "Евпаторов закон о наследовании", его сущность и значение