Понтийское царство

Из немногого, что известно, можно сделать вывод, что Полемон не стремился к конфронтации с греческими городами. Придя к власти на волне антимитридатовских настроений, вызванных попыткой Дария и Аршака реставрировать военно-административную систему Митридата Евпатора, он начал с того, что не допустил ее реанимации, а, напротив, сохранил устои Помпеевых реформ, ставивших во главу угла интересы греческих городов Восточной Анатолии (см. выше). Вот почему Полемон не пошел на конфликт с Августом, когда тот объявил свободу и автономию Амиса, ранее подчинявшегося понтийскому царю. Уже прибыв на Боспор, Полемон установил добрые отношения с Херсонесом Таврическим, граждане которого называли его своим спасителем, а он адресовал свое послание их Совету и Народу, признав этим права автономии и самоуправления, которые им дарованы были Августом в 22 г. до н. э. (IPE. I². 704). Вступив в симмахию с Боспором и подчиняясь номинально власти Полемона, херсонеситы в награду за признание их самоуправления и автономии помогали понтийскому царю закрепиться на боспорском престоле[22]

. Наконец, уже находясь на Боспоре, Полемон не прекратил выпуск медных монет Кесарии- Пантикапея и Агриппии-Фанагории, переименованных Динамией в 22/20-17/16 гг. до н. э. в честь Августа и Агриппы в ознаменование передачи ей власти, и получивших от нее права автономного медного чекана. Несмотря на то, что ряд ученых относили этот обильный чекан к более позднему времени, имеются веские основания (о чем ниже) поддержать вывод Н. А. Фроловой, что время этого выпуска надо ограничить предпоследним десятилетием I в. до н. э.[23]

Следовательно, царь Понта не нарушил тех прав политии, которые имели до него крупнейшие города Боспора, доказательством чего является сохранение за Фанагорией названия Агриппия вплоть до III в. н. э. Это означает, что у городов Боспора не было веских причин оказывать жестокое сопротивление Риму и его ставленнику, тем более не было их у Динамии, которая пошла на союз с Полемоном (Cass. Dio

. LIV. 24.4). Тот факт, что боспорцы сразу сложили оружие, как только в Синопе появился флот римлян во главе с Агриипой, показывает, что, может быть, поначалу полисы и выказали некоторую неприязнь назначению Полемона, но, как только они уяснили, что города Понта не могут быть их соперниками, ибо и Синопа, и Амис, крупнейшие контрагенты в торговле, не входили в его состав, тотчас проявили свои филороманские симпатии и подчинились царю. Другое дело - местные племена и военно-хозяйственные поселенцы на царских землях. Поскольку все оставшееся время своего правления Полемон провел в беспрерывных войнах с ними, ясно, что в 14 г. до н. э. они лишь временно сложили оружие и не считали себя подданными понтийского царя. Они понимали, что прибытие Полемона на Боспор вызовет сокращение их привилегий и доходов с земель, как это произошло в Понте. Вот почему они оказали ему вооруженное сопротивление. В восстании против Рима и Полемона I основное участие принимали местные племена и формировавшиеся из них военные поселенцы на царских землях, среди которых было немало сторонников митридатовских традиций в управлении. Города же быстро признали нового правителя и поддерживали его в борьбе с военными поселенцами и местными соседними племенами, стремясь покончить с желанием последних отторгнуть их территории.

Обеспечив права на престол браком с Динамией, Полемон приступил к главной задаче, поставленной Римом, - уничтожить основу царского землевладения в лице военно-административной системы Митридатидов, упрочить свое внутриполитическое положение и поскорее втянуть Боспор в объединенную понтийскую социально-экономическую структуру. Ему досталась в наследство территория, доходившая на востоке до Танаиса и земель вокруг Меотиды (Strabo

. XI. 2.11). Именно здесь расселялись племена, которые спорадически то подчинялись владыкам Боспора, то отпадали от них. За счет синдо-меотов и сарматов, обитавших в этом районе и по соседству, предшественники Полемона пополняли войска и отряды военных поселенцев-катойков, или клерухов на царских землях Азиатского Боспора (см. часть III, гл. 3). Страбон говорит, что Полемон разрушил Танаис за неподчинение (XI. 2.3). Хотя С. А. Жебелев и усомнился в показаниях Страбона, археологические исследования в Танаисе подтвердили, что на рубеже нашей эры в западном районе города полностью разрушены были жилые кварталы и оборонительные сооружения[24]. Очевидно, Полемон рассматривал город как главный форпост оппозиционных сил варварской периферии Боспора и соседних областей Северного Кавказа.