Читаем Понтийское царство полностью

Вопрос о принятии Ктисгом царского титула решается в науке неоднозначно. Одни полагают, что это событие надо датировать 281/280 г., когда вследствие победы над Лисимахом при Корупедионе и отражения нашествия Селевка I на северо-востоке Анатолии создались условия для самостоятельного развития зародившихся здесь чуть ранее царств[10]. При этом обычно ссылаются на Синкелла, который, опираясь на Аноллодора и Дионисия, говорит, будто в Понте было десять царей, правивших 218 лет (Synkellos. P. 523.5). В другом месте его "Хронографии" конец Вифинского и Понтийского царства датируется 22/14 г. до н. э., а начало Вифинского царства - 234/226 г. (P. 593.7 Bonn). Эти даты совершенно неверны как для Вифинии, так и для Понта, поскольку по другим более надежным источникам понтийских царей было восемь, а 22/14 г. никак не соотносится с окончанием правления Митридатидов и Зенонидов. К тому же, 218 лет эры Понта, если отсчитывать их от окончания в 22/14 г., приводят к 239/231 г. как началу царства, что также является явным противоречием. Все эти факты уже отмечались в науке[11], поэтому в качестве компромисса предложено исходить из другого сообщения Синкелла (P. 566.4), что Митридат VI Евпатор умер в 63 г. до н. э. Отсчитывая от этой даты 218 лет эры Синкелла, исследователи получали 281/280 г. как начальный год правления понтийских царей. Означенное построение искусственно, ибо основывается на различных сообщениях хроники, совершенно не связанных между собой. Если даже 218 лет правления царей Понта у Синкелла соответствуют действительности, то это совершенно не увязывается с числом 10 царей. С 281/280 но 63 г. на престоле находилось восемь царей из династии Митридатидов[12]. Непонятно и то, почему при счете годов с 281 по 63 г. Митридат V и Митридат VI отказались от него и начали датировать правление с 297/296 г., хотя эра Синкелла, как предполагают Рейнак и другие, включает годы правления обоих вышеозначенных царей. Вот почему уже Эд. Мейер полностью отверг сведения Синкелла и принял 297/296 г. как исходный для вифино-понтийской эры, когда Митридат I Ктист получил титул царя[13]. Поскольку счет годов по этой эре велся последними Митридатидами, то 297/296 г. можно рассматривать как официальную дату появления Понтийского царства в качестве самостоятельного политического образования. Иначе трудно объяснить, почему Митридат VI и его отец, отказавшись от эры с 336 г., т. е. эры Дария III и Отанидов, перешли на счет годов по вифинской эре, никакого отношения к Понту не имеющей.

Антимакедонские настроения Митридата I послужили причиной обострения отношений с Селевком I Никатором. Царь Вифинии Зинойт находился в плохих отношениях с Селевком I (Memn. X; Diod. XIX. 60), а до того и с Лисимахом (Memn. X). Поскольку царь Понта проводил резко антимакедонскую политику, резонно предполагать, что на этой почве у него могли сложиться отношения с Вифинией. За это косвенно говорит принятие царского титула одновременно и Зинойтом и Митридатом Понтийским. Хорошие отношения с Вифинией и соседним властителем Каппадокии Ариаратом II способствовали быстрому росту владений Митридата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное