Понтийское царство

Таким образом, при Митридате V Эвергете явно наметился подъем экономики крупнейших городов Понтийского царства, где возродились даже некоторые древние полисные институты. Согласно одной надписи из Абонутейха, в этой древней милетской колонии, вошедшей в состав Понта еще в III в., повысилось при Митридате Эвергете значение фратрий - некогда важных административно-политических институтов полисного строя, ставших в эпоху позднего эллинизма гентильными или религиозно-культовыми объединениями. В состав этих объединений входили представители царской администрации на местах, что свидетельствует о покровительстве греческим полисам со стороны царской власти[89]. Причину столь сильного грекофильства понтийской знати следует видеть в стремлении получить выгоды от торговой деятельности эллинских эмпоров в Средиземноморье и Причерноморье. С другой стороны, поощрение греческой культуры должно было неизбежно повлечь за собой поддержку царской власти со стороны зажиточных кругов греческих городов. А это, в свою очередь, вело к более прочным связям с римлянами, игравшими всё возрастающую роль в Восточном Средиземноморье. Вот почему тесные отношения Понта с Афинами и Делосом способствовали сближению Митридата V с Римом, установлению личных связей с влиятельными политическими деятелями Римской Республики.

Подобное развитие событий не могло не отразиться на внешнеполитическом курсе правящей династии, в частности, на вопросе о приобретении для Понта территорий, которые Митридатиды считали исконно наследственными. Митридат V пытался через дружбу и союз с Римом добиться прав на эти земли, в особенности, на Великую Фригию.

После того, как в 133 г. Аттал III, царь Пергама, в состав которого входила эта область, завещал свое царство Риму, его брат Аристоник поднял восстание. К нему примкнули широкие массы бедноты и рабов, что создало угрозу римской власти в этой части Азии. Поражения римлян и гибель консула Публия Лициния Красса заставили соседних эллинистических правителей, дружественных Риму, послать свои войска для подавления восстания. Среди них были царь Никомед II Вифинский, Ариарат V, царь Каппадокии, Пилемен II, царь Пафлагонии, и МитридатУ Эвергет (Strabo. XIV. 1.38; Justin. XXXVII. 1.2; Eutrop. IV. 20; Oros. V. 1.2)[90]. В ходе этих событий цари Понта и Каппадокии, как и в годы вифино-пергамской войны 156-154 гг., выступали совместно. Это говорит об отказе Митридата V от попыток насильственного свержения Ариаратидов в Каппадокии и переходу к союзу с ними, что, впрочем, не означает отказа от притязаний на власть в их царстве. Это доказали уже последующие события.

В 130 г. до н. э. восстание Аристоника было подавлено, но во время этой войны погиб Ариарат V. В 129 г. в Азию прибыл новый консул Маний Аквилий и тотчас занялся организацией новой римской провинции на Востоке. В том же году по решению римского сената за участие в подавлении восстания Аристоника Митридат получил Великую Фригию, а малолетние дети Ариарата V - Ликаонию и Киликию (Justin. XXXVII. 1.2.; XXXVIII. 5.3; App. Mithr. 12; 57). Любопытно, что римский сенат наградил только царей Понта и Каппадокии, тогда как цари Вифинии и Пафлагонии, также принимавшие участие в войне с Аристоником, никаких приобретений не получили. Исследователи объясняют это обстоятельство тем, что Митридат V, как утверждают некоторые римские историки, дал взятку консулу Манию Аквилию и получил за это Фригию (App. Mithr. 12; 13; 57; App. Bel. Civ. I. 22; Liv. LXX; Cic. Pro Flacco. 98; De Oratore. II. 124; 188; 194-196)[91]. Другая группа исследователей не склонна доверять свидетельству о взятке, поскольку решение о передаче Фригии исходило не от консула, а от сената, и сообщения об этом изложены в речах Суллы и Пелопида, посла Митридата VI, где могли быть искажены исторические факты[92]. Однако Б. Макгинг недавно убедительно доказал, что сообщения Аппиана о передаче Великой Фригии за взятку отцу Митридата Евпатора относятся к деятельности консула 129 г. и эти действия вполне могли иметь место[93]. К тому же предложенная выше гипотеза лишь частично объясняет факт отсутствия в senatus consultum 129 г. среди награжденных царей Никомеда II и Пилемена II.