Понтийское царство

Сказанное подтверждается упоминавшимися выше тетрадрахмами Митридата V Эвергета, одну из которых Л. Робер датировал 128 г., а другая относится к 125/124 г. согласно указанной на ней дате ΓΟΡ (= 173 г. п. э.). На оборотной стороне монет представлена фигура стоящего обнаженного божества, которую Л. Робер предложил считать древней культовой статуей Аполлона Делосского VI в. до н. э., будто бы восстановленной понтийским царем в знак уважения к Делосскому храму и Афинам (см. часть 1, гл. 3). Однако голову бога украшает шлем-кирбасия, совершенно аналогичный представленному на анонимной понтийской меди. В левой руке бога лук скифского типа[39], аналогичный луку на анонимных оболах как в виде основного типа, так и в надчеканках (рис. I. 12). Нет сомнения, что между тетрадрахмой Митридата V Эвергета и понтийскими анонимными медными монетами существует, таким образом, прямая связь. Следовательно, terminus post quem для анонимной меди следует считать последние годы правления Митридата V. Поскольку голова бога на анонимных монетах близка фигуре стоящего Аполлона на тетрадрахмах и сопровождается символами Митры-Аттиса-Персея, то в этой фигуре, скорее всего, узнается не статуя Аполлона Делосского эпохи архаики, а изображение этого божества, почитавшееся в Понтийском царстве. На это указывают сугубо местные символы и детали ее изображения, совпадающие как на анонимных монетах, так и на тетрадрахмах. В таком случае, с учетом филэллинства Эвергета и его покровительства греческим святыням Аполлона мы вряд ли ошибемся в предположении, что на царских монетах и анонимной понтийской меди представлено синкретическое греко-ирано-малоазийское божество Аполлон-Персей-Митра в ипостаси, почитаемой в великих понтийских святилищах Зеле и Комане, а может быть и Америи, где стояла статуя Мена-Фарнака, близкого Митре-Персею божества. Являясь в каждом из них паредром Великих женских богинь Понта и Каппадокии, оно могло с удвоенной силой почитаться при Митридате V, который поместил одну из его культовых статуй (скорее всего, команскую) на собственных праздничных монетах. Следовательно, отнесение анонимных монет к чекану одного из храмовых центров Понта, вероятнее всего Команы, является вполне возможным.

Остается выяснить, кого же изображали портреты на анонимных оболах. Учитывая место их чекана, можно было бы предположить, что это жрецы-правители Команы Понтийской. Ведь правители теократических центров в соседней Каппадокии имели на монетах аналогичный головной убор. Выше отмечалось, что кирбасия, или шапка Персея - не столько знак отличия наместника-сатрапа, сколько свидетельство родства с Ахеменидами. Страбон говорит, что правители теократических государств, в том числе Команы в Понте и Каппадокии, были родственны царским династиям (XII. 2. 3), а значит имели отношение к Ахеменидам. Однако усматривать в портретах на монетах жрецов-правителей Команы вряд ли возможно по следующим соображениям. Во-первых, в Каппадокии жрецы-правители помещали свой лик на монету только тогда, когда их теократические государства были самостоятельными. Как показывает отмеченный выше случай с Ариарамной, правителем Мазаки, тотчас после установления в храмовом центре светской власти портрет жреца-правителя был вытеснен портретом правителя государства. Это согласуется с замечанием Страбона, что жрецы Команы занимали по положению и достоинству второе место после царя. Во-вторых, анонимная медь датируется первыми десятилетиями правления Митридата Евпатора. К этому времени Комана длительное время подчинялась царям Понтийского государства и вряд ли последние смирились бы с помещением на монету портрета жреца, стоявшего по положению ниже их самих. К тому же со времени Митридата Евпатора на должность жрецов в Коману стали назначаться лица, не имевшие отношения к Ахеменидам, например, Дорилай Младший, всего лишь приближенный царя (см. ниже). Это подчеркивало приоритет царской власти перед жрецом-правителем. В-третьих, отличительным признаком верховных жрецов Команы была не шапка Персея, а диадема, которую они надевали в наиболее торжественных случаях при "выносе" статуи богини (Strabo. XII.3.32) как напоминание об их некогда царском происхождении. Поэтому на монетах Команы времени Митридата VI, вероятнее всего, следует видеть самого царя в образе своего покровителя Персея, отождествляемого с мужским паредром верховной богини Команы.