Понурый Балтия-джаз

- Далее, - сказал я, - насчет отношения к людям и обиженного населения. Я бы предложил вашему вниманию, господа шефы, такое объяснение. Йоозеппа я подвесил, чтобы местные увидели, с кем предстоит иметь дело, и поостереглись от поспешных действий, если бы кинулись вдогонку... Они и не кинулись. Предпочли подать жалобу господину Дубровину. Далее. Пфлаум привлечен с твоего, Ефим, разрешения. Еще далее. Операция и не будет считаться законченной, если я не закончу её так, как предлагаю. То есть, я хочу сказать, что пойду до конца и без вашего утверждения моего плана. Вы так и сможете потом заявить об этом. Шемякин-де вышел из-под контроля...

- Шансов никаких, на мой взгляд, - сказал Ефим, вдруг успокоившись.

- Что мы теряем? - опять спросил его Дубровин.

- Его теряем, меня теряем! Не тебя же! - сказал Шлайн.

- Не я нанимал этого эмигрантского соколика, - огрызнулся Дубровин.

Я подумал, что Дитер все-таки нашел верное выражение: "Русские наняли тебя..."

- Ладно, - сказал я. - Мне пора возвращаться. Просветите насчет всего остального, что у вас теперь происходит...

Они переглянулись.

- Ладно, - опять сказал я. - Посоветуйтесь, что вы можете, а что не можете мне сказать Я отойду на минуту. Что принести от стойки?

- Коньяку и какой-нибудь сок, от такого разговора у меня во рту словно куры нагадили, - сказал Дубровин. И с нажимом продолжил, когда посчитал, что я отошел достаточно далеко: - Ну, что мы теряем, Ефим, раз он сам предлагает стать неуправляемым?

Не понес я им заказанное. Не в услужении. Я допивал вторую чашку кофе с подмешанным коньяком у стойки, когда Ефим положил мне руку на плечо.

- Нелегко с тобой.

- Кому нелегко? - спросил я. - Тебе или Дубровину? Или обоим вместе?

Ефим подтянул к себе квадратное пластмассовое блюдечко с моим счетом. Увидел сумму, вытянул из заднего кармана брюк кошелек и заплатил, оставив жирные чаевые.

Счетчик финансирования операции снова включен. Вот что это значило.

- Я могу дать тебе пять тысяч крон. Хватит? - спросил Ефим. И вытащил из нагрудного кармана пиджака фирменный конверт "Балтпродинвеста".

- Возобнови также мою вооруженность, - сказал я.

- Обсудим на воле, - ответил он и пошел к выходу.

Андрей и Воинова из вестибюля исчезли.

Вдруг я почувствовал, насколько надоело мне это балтийское захолустье, как я устал, как долго предстоит добираться назад в Пярну и как тошнотворно будут выглядеть люди, с которыми придется иметь там дело...

- Ну? - грубовато спросил я Ефима, тащившего меня по дорожке в сторону шумевшего за соснами прибоя. Дорожка, очистившись от снега, оказалась асфальтированной, и Шлайн легко набирал на ней скорость, волоча меня за локоть, словно пойманного воришку.

- Что - ну? - сказал он. - Что - ну? Не упади, когда услышишь... Вячеслав Вячеславович арестован эстонцами. В рамках расследования по поводу происшедшего у музея. Дубровин, я думаю, не стоит в стороне от этого. Для него добрые отношения с местными - и хлеб, и воздух... Он отдал им Вячеслава Вячеславовича... Теперь другая новость. Ты уже догадался, что получено принципиальное согласие Москвы на тихий обмен генерала Бахметьева.

- Твоя инициатива или Дубровина?

- Предложение поступило через отделение "Экзобанка"...

- Причем здесь банк?

- Представитель "Экзобанка" и говорит, что они ни при чем. Однако через банк ведутся кредитные операции эстонских, латвийских и польских фирм с российскими структурами, в частности калининградскими и петербургскими, включая "Балтпродинвест"... Не трудно услышать созвучия... "Экзохимпэкс", "Экзобанк"... Вот в дирекцию банка и обратился некий его калининградский клиент с просьбой о посредничестве. Банк, мол, всегда руководствовался доброй волей поддержания климата доверия в деловой жизни региона, бля-бля-бля и тра-та-та на эту тему.... А потому-де и просит, чтобы таллиннский представитель "Экзобанка" в неформальной обстановке встретился, если возможно, с советником представительства "Балтпродинвеста", то есть прикрытия "Экзохимпэкса" в Таллинне, господином Дубровиным и передал ему некий конверт с посланием...

- Послание конфиденциальное, представитель "Экзобанка" не знает его содержания, запечатанный конверт можно у него и не брать, его вернут клиенту, который желает хранить инкогнито... Так?

- Не трудно догадаться... Советник усмехается и отвечает - что ж, будем считать конверт найденным на улице. Открывает, а на бумажке значится: вы нам - Вячеслава Вячеславовича, лефортовского сидельца и один миллион двести пятьдесят тысяч швейцарских франков, а также... Обрати внимание на это "а также"! А также бумаги на право распоряжаться полутора сотнями бочками красителей... Так они называют говно, которое превратит Балтику в тухлое болото... Мы же вам - генерала Бахметьева и избавление от бочек.

- Ах, ловкачи! - вырвалось у меня. - То есть они расплатятся с Чико за работу московскими же деньгами и заграбастают отраву бесплатно!

Ефим придержал бег и уставился на меня в упор.

- Есть чему поучиться и у тебя, Бэзил! Под этим углом я на дело не посмотрел...

- Тебе ясно теперь, что мой план имеет шанс?