Попадают по-разному

   Чуть по лбу себя не хлопнула. Вот дура! Они же строители ещё те. Перекрытия же деревянные!

   - Много?

   - Два зарядных ящика.

   - Не жалеть! Остальным - окружаем площадь. Следить за окнами. Вон ту улицу перегораживаем!

   Пожар всё сильнее.

   - Если не совсем на голову больные, скоро наружу полезут.

   - Картечь и пули на что?

   - Хм. Гляньте вон туда. Ещё один храм запалили.

   - Так и надо! Все сожжём или по камушку разнесём. В лагере Верховного запас пороха приготовлен для подрыва.

   - И так спалим!

   - Дверь открывают.

   - Товьсь!

   Даже не вглядываюсь в мечущиеся в дыму тени. Воины или нет - мне дела нет.. Только бью. Хотя, с такого расстояния пистолетная пуля вряд ли хороший доспех возьмёт.

   - Конные! Наши!

   Генерал Ярн и его охранная сотня. Конечно, смотреть на штурм не стал, ввязался при первой возможности. Замечать стала, солдаты на него косовато посматривают. Хотя, к храбрости и командирским способностям не придерёшься. Храатов вон он пышностью доспехов напоминает, это да.

   Меня, однако, разглядел сразу.

   - Доложить обстановку!

   - Поставленные задачи выполнены. Большая башня занята. Крупные силы противника заперты в этом здании. Потери - до двадцати человек. Артиллерия действует. В башне захвачены большие запасы продовольствия.

   - Потери противника?

   - До трёхсот. Сейчас больше, - киваю на знание, крыша уже вся объята огнём. Сквозь рёв пламени доносится что-то. Лень вслушиваться. Скорей бы прогорело.

   - Не перекинулось бы.

   - Сгорит - жалеть не буду. Не для того столько лет на эту войну собирались, чтобы щадить тут кого-то.

   - Просто, теперь это наш город.

   - Я порученное сделала. Пожары тушить - не моя забота. Это прогорит - вон по тем улицам двинем. Хотя, это не улицы, а направление куда-то, да дома по бокам.

   У стен здорового, даже по нашим меркам здания стоят солдаты колонны Госпожи. Команда "вольно" была, но фитили ружей и пушек тлеют. От дверей остались только верхние части. Вышибали пушечным огнём. Сделали несколько залпов. Такие прочные были? Непохоже... Скорее, Госпоже ядра и порох девать некуда.

   Точно, перед входом обильные следы гари. С вплавленными кусочками дерева, и, наверное, тел. Бешенным огнём прошлись. Хорошо так.

   Дальше копоти еще больше. И в пол вплавило уже вполне различимые куски тел и оружия. Сладковатый запах подгоревшего мяса. Посочувствовать можно тем, кто это растаскивал. Солдат с баграми и копьями с крючьями у входа много было.

   Столбов, подпирающих крышу, куда больше, чем в наших постройках.

   Дальше куча свежеотрубленных голов. Какие обгорелые. Поцелее, все сплошь с волосами и бородами ухоженными. Храаты да попы. Хорошо их наложили. К груде принюхиваются два пса. Кажется, мужа казначея.

   Ещё какие-то ворота с золотой резьбой и какими-то изображениями. К воротам привязан конь Ярна и двух телохранителей. Перед ними - два саркофага красного камня. На крышке правого сидит Госпожа. Вокруг - все командиры колонн и отдельных частей. Я последняя.

   - Что припозднилась?

   - Завал разбирали.

   - Потери?

   - Никаких. По ним с тылу ударили. Всем головы отхватили.

   - Мы это были, - командир четвёртой колонны.

   - Чего не прихватила ничего?

   - Там горелые всё большие. Да и не охота на пепелище копаться?

   - Твои старый собор вон там запалили?

   - Мои. Зажигательными по крышам.

   - Хорошая коптильня получилась.

   - Благодарю.

   - Сколько осталось очагов обороны?

   - Нисколько.

   Смеющимися глазами обводит собравшихся.

   - Так-так, красавчики! Осень не последняя, а первая получается. Потому и пришла так поздно. А вы ещё не все городские башни и усадьбы взяли!

   - Но город-то пал! - замечает Ярн.

   - Только первую крепостную звезду заслужила Осень. Списки отличившихся подашь казначею завтра. Сегодня - в дрова нажрёмся. Прямо здесь! Объяснять никому не надо, что это за место?

   Смотрит вопросительно почему-то именно на меня.

   - Я не придавала значения. Пригодное для обороны здание.

   Почему-то все смеются.

   - В двух словах, это центр их мира, - генерал-лазутчик говорит, чеканя каждое слово, - Самое сердце. Святая святых, как они выражались. И теперь всё! Святыни осквернены. Мир верующих в этого божка уничтожен.

   - Это точно! Осквернили по-полной! Кровь в стенах пролили. Священников убили. Коней да псов в храм привели. Пару свиней ещё хорошо было бы. Могилы разграбили, мощи повыкидывали и сожжём скоро. Да я ещё тут сижу! Если кто не знает, этих саркофагов женщине, особенно, не рожавшей, вообще касаться запрещено. Так! Дина, Осень, присаживайтесь!

   Снова ухмыляется.

   - Для полноты картины осквернения. Жаль, в углу никто не наклал. Кстати, ты говорил, вроде, самые чтимые святыни в склепе хранятся? Туда ещё не лазили?

   - Только проверили, не прячется ли там кто.

   - И как?

   - Вон те две головы сверху.

   - Полезли! Где там вход?

   - Туда только представители нескольких знатнейших родов храатства могли спускаться.

   - Да? Ну, так это же мы теперь.

   В склепе ничего необычного. Ниши в стенах, да саркофаги. На некоторых сосуды какие-то стоят. Два безголовых тела лежат. Один воином был, другого просто убили.

   - Ты глянь, гроб золотой! Или позолоченный?

   - Судя по тому, во сколько он обошёлся, золото.