Попаданец Джейн

Правда, ближе к центру стало интересней — стены пещер здесь носили следы обработки, рабочие не просто бегали, но и что-то делали, а кроме патрулей появились посты воинов. Кстати, что любопытно, на нас никто внимания не обращал. Прямо как у классиков: раз пришел человек, значит, так надо, а если не надо, то мигнут — и нет человека.

Непосредственно у покоев царицы полюбовался на очередное чудо генетики — внутреннюю стражу. Суровые такие товарищи, раза в полтора крупнее обычных воинов, и, что самое главное, вооруженные! То есть, не просто зубы-когти, а реально вооруженные! На каждом помимо природной брони были ещё и металлокерамические пластины, а на передних лапах висели подозрительные фиговины, которые с учетом размеров могли быть чем угодно, до тяжелого пулемета включительно.

Вот эти уже внимание обратили. Тщательно осмотрели, причем и нас, и наших сопровождающих, ощупали своими усиками… правда, бестолково как-то, на первый взгляд. Я даже собирался попенять царице, на недостаточную подготовку её «гвардии». Ну, в самом деле, кто ж так досмотр проводит?! Этот кадр, что нас обыскивал, он же своим напрочь директрису стрельбы перекрывал!

Собирался, да… пока не поднял взгляд и не обнаружил на потолке, прямо у себя над головой, ещё трёх гвардейцев, внимательно отслеживающих каждое наше движение.

Наконец, после охлопываний, осматриваний и ощупываний (ладно хоть на зуб не попробовали), нас допустили в святая святых.

Покои царицы оказались большой пещерой, в которой пол, стены, потолок были выстланы чем-то вроде очень плотной паутины, мягко пружинящей под ногами. И именно здесь звучала Песня. Ноты и переливы, складываясь в мелодию, словно пронизывали всё вокруг, рождая образы, чувства, эмоции… Даже пришлось на мгновение остановиться и потрясти головой, чтобы прогнать наваждение.

Впрочем, оказалось, что идти дальше невозможно, ибо тут было довольно людно. В смысле… рахно, в смысле… Короче, инсектов тут было много. В основном рабочие, которые, правда, сильно отличались от тех, что мы видели по дороге — вместо тусклых, поцарапанных и скругленных панцирей простых работяг, вокруг сверкали ограненные, словно только-только вышедшие из рук ювелира. Придворные, чо! Хотя суетились как бы не резвее простых. Ну да, за место надо держаться.

Блин и что теперь? Проталкиваться что ли?

Но раньше, чем я успел что-то придумать, в пещере прогудела басовитая нота и все эти придворные шустро разбежались кто куда, открывая дорогу к ложу царицы.

— Вау! — непроизвольно вырвалось у меня.

Мать улья была… потрясающа. Реальная царица ничуть не походила на кривую модельку геймдизайнеров, скорее выглядела как огромная живая драгоценность. Черный бриллиант брюшка, темное серебро лапок и усиков… При этом она не казалась муравьиной маткой из одного пуза, наоборот, была стройной и даже изящной.

Биовари, рисовальщики хреновы! Такую красоту своими ручонками испохабили!

Мельком покосившись на индикатор визора и, убедившись ещё раз, что атмосфера пригодна для дыхания, я снял шлем, вежливо склонив голову.

— Приветствую мать улья.

— Я буду переводить, коммандер, — так же снявшая шлем Л`Тари встала рядом с царицей.

— Нет, не надо. Мне нужно именно поговорить.

Вообще-то царица рахни вполне способна как считывать, так и передавать информацию человеку напрямую. Ведь её Пение — это целый букет из различных способов коммуникации, от банальных запахов до подобия телепатии. Как говорят сами рахни: «мы касаемся струн».

— Коммандер?! — удивилась азари.

Ну да, ну да. Мало кто решится буквально впустить к себе в сознание чужой разум. Это ведь в чём-то покруче Объятий Вечности. Но мне была нужна откровенность.

— Мисс Л`Тари, я знаю, что делаю. Если царица согласна…

Разливающаяся по помещению музыка сменила тональность.

Хм… будем считать, что да. Сделав несколько шагов вперед, я подошел вплотную к рахни.

Та повела головой и внезапно изогнулась всем телом, нависая надо мной.

— Твой голос изменился, маленькая царица, — прозвенело у меня в голове с ноткой недоумения.

«Упс. Хороший был я» — как-то отстраненно пронеслось на краю сознания, пока я любовался бликами света на зазубренных, словно обсидиановые ножи, жвалах.

Тоже красиво смотрится, кстати. И даже не страшно. В смысле уже не страшно — инстинкт самосохранения, напоследок пискнув, просто отключился от перегрузки. Чего уж, спалился, так спалился.

— Мы видим в нем металл, — мелодия царицы стала тревожной.

«Металл»?!

Страх вернулся, рывком. Липкий, парализующий, сковывающий мысли и заставляющий пальцы противно дрожать.

Потому что с «металлом» рахни ассоциировали Жнецов. Точнее их сигнал, сводящий с ума рядовых особей улья. «Металл в их Песне звучит диссонансом, он делает наших детей безумными». И если вспомнить намеки, что при воскрешении Шепард использовали технологии Коллекционеров, а также про то, что рахни могут чуять зомбированных… выходит, я — хаск?! Просто не до конца сформировавшийся? Но со временем…