Попаданец - лучшее

Но сейчас, в силу вступления в действие государева указа о присвоении вам княжеского достоинства, это уже не имеет особой важности. Как княжич Стародубский вы обретаете дополнительные возможности, как то: поступление в любую высшую школу империи, и даже в училище Канцелярии Военного приказа. Это, чтобы вам понятнее объяснить, планирование военных кампаний, а также особые дела для обеспечения военной силы государства. Скажу сразу, за один скорострел вас примут без экзаменов хоть в инженерную академию. А по результатам штурма лесного замка да с учетом Сокола третьей степени и княжьего достоинства место в училище Канцелярии Военного приказа вам уже, можно сказать, оставлено.

Но я это все к чему. Отношение государства Российского к семьям старой крови особое. Даже если вы прямо сейчас повернетесь и уедете из имения Стародубских, даже если бы вы не подписали указ о присвоении княжьего достоинства, вы тем же указом фактически единственный прямой наследник рода Стародубских и носитель Рюриковой крови. Поясню, что это значит. Вы уже не принадлежите себе, хоть скройтесь в тайном скиту. Вас отныне будут включать во все расклады политических сил государства, и только от вас зависит, будете ли вы в этих раскладах активной частью либо пассивной. Вы также попадаете в Реестр лиц особого внимания и подлежите особому учету как вероятный престолонаследник. Да, перед вами не одна сотня достойнейших дворян, но право престола – это тема, на которую никто не шутит. С вас, если что, спросят и за благополучие рода, и за верность государю, и никого не будет интересовать отдаленность от дел семьи. Да, в случае вашего отказа от участия в жизни семьи спрос будет не очень строгим, но он будет. И уж совершенно точно на вас буду коситься, если ущербу подвергнется жизнь и честь сестры. Отрицательное отношение всех старых родов в таком случае гарантировано.

– Да, чем больше вы говорите, тем сильнее мне хочется уехать как можно дальше и, возможно, навсегда. – Горыня усмехнулся. – Я никого не звал к себе в родственники и никому в родню не набивался. Вырос, сделался таким, как есть, все сам.

– А сможете так. Совсем в одиночку? – с вызовом бросил князь. – Человек – существо общественное.

Горыня хмыкнул.

– Если завтра попаду на необитаемый остров с одним ножом, то через месяц там будет дом, а через год остров превратится в уютное имение.

– Глядя на вас, я в это почему-то верю. – Волконский кивнул. – И все же, я полагаю, что понятие Родина что-то для вас значит.

– Значит. – Горыня кивнул, признавая очевидное. – Но только если родина не сильно настаивает на том, чтобы ее любили. Родина для меня или мать, или вообще никто. Мать любит своих детей не за что-то, а просто, потому что мы ее дети. Часто даже вопреки. Да и есть разница между Родиной и чиновниками, которые корчат из себя ее воплощение на земле. Так что со своим сыновним долгом перед русской землей разберусь сам. А что касается князя Стародубского, так у меня нет к нему никаких особых претензий. Претензий нет, но и любви тоже немного. Я и документ-то подписал, так как понимал, что это ничего, по сути, не меняет. Фактически расписался в том, что ознакомлен с указом государя. А не подписал бы, так и всякое противоречие указу государя должно иметь границы разумного. Но вот принуждение меня к делам Стародубских… это уж увольте, сверх меры. Сестру освободил, что же еще? Разбирать склоки крестьян за спорный лужок? Ездить с товаром на ярмарку? Ну, посмотрите на меня, князь. Где я, а где ярмарка. Вы меня видите в ином качестве, нежели покупателя, причем исключительно в оружейной лавке?

– Все так. – Михаил Афанасьевич кивнул. – Только я не предлагаю вам хозяйственного участия в делах семьи, а предлагаю правильно войти в систему государства. Уверен, что княжеское достоинство вы можете получить сами. Я видел вас как воина, и признаюсь, это весьма впечатляюще. Только Рюриковой кровью можно объяснить вашу доблесть и удачливость. Да и Серебряный сокол в первую неделю службы тоже дорогого стоит. Но вот, как вы правильно заметили, Россия – это не только государь, но и огромное количество чиновников, в том числе и военного ведомства, и хотите ли вы тратить двадцать лет на приобретение того, что ваше по праву? А князь столь достойного и древнего рода уже совсем другое дело. И голос ваш, и влияние, если что, будет куда заметнее как князя Стародубского. Служите, где хотите и кем хотите, но не забывайте о семье. Какая бы она ни была – она ваша. Ну, представьте себе, что вдруг Машеньку снова похитили. Не поедете ее вызволять?

– Поеду, конечно. – Горыня кивнул. – А после разобью в кровь морды всем, в том виноватым.

– А если от какого соседа имению раззор будет? Или не приведи Род, поругание чести?

– Если буду в том уверен, разберусь так, что мало никому не будет. – Горыня снова кивнул.