– А куда бы она пошла? В чужой дом служанкой? Она ведь ничего не умела, а отец ей наследства не оставил, – рассудительно встряла Клодина. – Нам повезло, что мы живем в большом городе и господин Дарбер – хороший хозяин. А так-то одинокой девушке много чего грозит. Меня бы мама ни за что в работницы не пустила, хоть самой ей тяжело меня с братьями содержать после смерти отца. Разрешила официанткой пойти только потому, что господин Дарбер родственник моего отца, хоть и дальний, и слово дал за мной присмотреть и не обижать. А то бы я дома сидела и прачкой или швеей маме помогала – тяжелая работа и неблагодарная, спину срывать и глаза портить.
– Господин Дарбер очень хороший!.. – поспешила подтвердить Эмма, но тут же грустно уткнулась взглядом в стол.
Наконец все было подготовлено, оставалось дождаться, когда будет готово мясо, вытащить его и заменить в духовке пирогом, так что мы присели за стол, отдыхая.
– А меня лорд Керуш облил вином, – рассказала Клодина. – Уж думала, что тетушка меня со свету сживет за испорченное платье. Но сегодня он дал мне денег, и я смогу его выкупить…
Она мечтательно улыбнулась, а потом бросила на меня возмущенный взгляд.
– Он назначил мне свидание на площади, – призналась я.
– И ты не пришла?! – ахнула Клодина так, будто это было просто невозможно – пропустить свидание с Керушем.
– Я-то пришла, да только вместо него другой человек явился, – хмыкнула я. – Не знала, что делать, и просто не показала, что заметила подмену.
– Сумасшедшая! – восторженно ахнула Эмма.
– Они что там, специально поменялись местами? – возмутилась Марион.
– Лорд Керуш не мог! – возмутилась Клодина.
– Он-то как раз все мог, – хмыкнула Марион.
– Ты знаешь что-нибудь о человеке по имени Данис? – спросила я у Марион, прерывая спор.
Она нахмурилась.
– Видела пару раз в замке, но… Он какой-то скучный, мы никогда не общались, – пожала она плечами. – Вроде бы он кузен Арвина и Керуша, самый старший из них троих.
– А что тебя вообще связывает с лордом наместником? – сощурилась Клодина.
Марион закатила глаза, но из песни слов не выкинешь – мы все видели их скандал на балу. Если раньше девочки еще держались, то, раз пошел откровенный разговор, не стали упускать возможности ее расспросить.
Эмма засуетилась, заменяя готовое уже мясо в духовке на пирог. Запахи по кухне расходились великолепные, мясо просто таяло во рту. А Марион рассказывала свою несчастную историю любви…
Я же думала, почему Керуш что-то расспрашивал у Клодины, когда я их прервала? Что он хотел узнать о тех, с кем она была на балу? Просто праздный интерес или его интересовал кто-то конкретный? Марион? Или… я?
И почему же он не пришел на свидание? Совершенно непонятно.
Глава 9
– Вы чокнутые, – буркнула Марион, завязывая на себе фартук. – Было бы из-за кого страдать!
– Вот из-за кого страдать не стоит, так это из-за Арвина, – фыркнула я. – Он упрямый и вспыльчивый… Судя по всему, – добавила, будто не знакома с ним лично.
– Много ты знаешь! – зашипела Марион.
– Тогда и Керуша хватит оскорблять, – вставила Клодина.
– Глаза вверх, – одернула ее я, продолжая важное занятие.
Я ее сегодня красила перед работой. И по безумной причине: чтобы она могла понравиться парню, который нравится мне. В чем-то Марион все же права – мы с Клодиной чокнутые. Решили, что не нужно ссориться, а посмотреть, что будет и как сложится. В конце концов, если она не подходит дракону в невесты, я не буду виновата. А если подходит… Ну, у меня еще Данис есть.
– Ох, девчонки, что-то не то вы затеяли, – опасливо покосившись на Клодину, у которой был готов пока только один глаз, пробормотала Эмма.
– Я и тебя подкрасить могу, может, кое-кто тебя сразу и узнает, – хихикнула я.
Но Эмма только фыркнула и сердито загремела кастрюлями.
К приходу хозяина все уже было готово, слегка подкрашенная Клодина ярко сверкала глазами и очаровывала посетителей кафе. Оставалось дождаться обеда, в надежде, что Керуш по обыкновению зайдет к нам посидеть за столиком на улице. На кухне говорили, что владелец соседнего трактира, устав бороться с чужими столиками, подал заявку на свои такие же, только сразу на много, из-за чего согласование пока задерживалось.