Попаданка для лорда

А потом я потеряла счет времени. Спуститься в погреб, осмотреть висящие окорока, отдать слуге. Отсчитать сыры – головы были небольшие, но твердые, убить такими впору – отдать слугам. Часть повару, в похлебку, часть велеть нарезать и накрыть влажным полотном. чтобы не заветрились. Перейти туда, где стояли винные бочки, разлить по кувшинам, чтобы дышало. Подняться на кухню, пересчитать, сколько кур принесли из птичника, обругать слугу – хотя откуда бы тому уметь считать – отправить принести еще полдюжины. Снова спуститься в погреб, велеть поднять с ледника перепелок, лежащих там несколько дней с последней охоты. Осмотреть-обнюхать каждую, прежде чем отправить на кухню. Перебрать огромную корзину рыбы. Зря я беспокоилась – не знаю, из чего тут готовили слугам, но то, что подавали господам, было свежим даже по нашим меркам.

Потом, пока куры жарились на вертеле, а повар укладывал перепелок в котел вперемешку с сыром и какими-то пахучими травами, мы с Эммой разделывали тесто и ставили пироги. Потом резали и раскладывали это все по блюдам, устраивая их на специальную полку неподалеку от очага – чтобы не остывали… Нет, пожалуй, зря я радовалась, что тут хозяйке не приходится накрывать на стол и хлопотать у плиты. Хотя, с другой стороны, меня никто не заставлял. Леди Оливия, вон, не появилась, ограничившись тем, что согласовала предложенное Эммой меню. Впрочем, кто-то же должен и гостей развлекать…

И, точно мало было хлопот, слуги втащили на кухню здорового кабана, уже выпотрошенного и опаленного, а следом – я вытаращила глаза – что-то, очень похожее на монстра из компьютерной игрушки, мутанта с мясом наружу.

– Кабана нужно будет поставить на стол, – вздохнула Эмма, негромко переговорив со слугой, которого я еще не видела. – Его добыл его величество.

Она сделала знак повару, тот гаркнул, возле туши завертелись трое подростков, разделывая ее на части.

– Голову я подам целиком, – сказал повар. – Остальное сейчас смешаем с медвежатиной, подварим и подрумяним на решетке.

Медвежатиной? Этот освежеванный мутант на самом деле – медведь?

Я, не удержавшись, присела рядом, поднесла руку к лапе. Когти были длиннее моих пальцев. Ничего себе зверюга!

– Кто добыл медведя? – полюбопытствовала я.

Эмма не ответила, стремительно развернувшись к дверям кухни. На миг замерли и остальные слуги, а потом согнулись в поклоне.

Я обернулась, уже зная, кого увижу.

– Его высочество наследник подколол, я добил, – сказал лорд Ривз. И добавил: – Что вы здесь делаете, миледи?

Глава 7

Что я здесь делаю? Песни пою, не видно, что ли? Русские народные, под балалайку. Что женщина может делать на кухне? Кататься на горных лыжах? Танцевать стриптиз? Ой, блин, нет, про стриптиз – это я зря… Хорошо, что жарко, не поймешь, от чего лицо горит.

Я медленно выпрямилась. Покачнулась – усталость навалилась как-то разом, и слегка закружилась голова. Ничего же, вроде, особо не делала.

– Следуйте… за мной, – бросил лорд, и, развернувшись, двинулся прочь.

Добавь еще «вы имеете право не отвечать на вопросы…» или как там было в фильмах про злых полицейских? Какого лешего ты на меня взъелся, Отелло недоделанный? Ты знал, что лорд Беннет будет среди гостей? Не мог не знать. Так чего вдруг бесишься? Сох по своей леди – и сохни себе дальше, а я тебе поводов не давала. И не дам, от мужиков – сплошной геморрой и никакой пользы, а женщины не в моем вкусе.

Но не при слугах же ему все это высказывать? Никогда не понимала, в чем прелесть прилюдных скандалов.

Я виновато посмотрела на Эмму.

– Извини.

– Вы и без того очень помогли, миледи, – улыбнулась она. – Отдохните, вечер будет долгим.

Лорд обернулся.

– Миледи?

Не понравилось мне, как он повернулся. Неловко, точно Бэтмэн в старом фильме с Майклом Китоном. Словно все тело было затянуто в дурацкий костюм, мешающий двигаться. Слишком напряженно. Слишком плавно.

Увидев, что я прибавила шагу, он снова пошел прочь, чтобы я догоняла. Я двинулась следом, внимательно на него глядя.

Когда я только начинала работать в отделении, Петровна, оттрубившая в нем сорок лет – и все санитаркой – развлекалась, на спор угадывая диагнозы вновь поступивших. Я долго думала, что она жульничает, подглядывая в истории болезни. Она отрицала – в своей обычной манере, от которой уши в трубочку сворачивались. «Да что у вас, молодых, шары зассаны, что ли? Протри да посмотри, как эта прошмандовка ноги переставляет! Аппендицит, видно же!»

Такие вещи трудно описать словами, но очень их хорошо видно. Если, конечно, знаешь, как смотреть.

То, как шел лорд… нет, аппендицит был ни при чем. Слишком прямая, слишком напряженная спина. Походка… обычно, когда человек шагает, он двигает руками в такт, пусть совсем немного, но это видно – а у лорда плечи словно закаменели.

– Что вы… еле… плететесь? Идите рядом.

И эти едва заметные паузы между словами, как будто ему не хватало воздуха. Но если бы он задыхался, было бы заметно, приступ удушья трудно не заметить или с чем-то перепутать.