Попаданка. Иллюзия красоты (СИ)

Я не знаю, сколько мы так сидели, но мужчина обладал удивительным терпением и не ослабил хватку ни на секунду. В его объятиях я чувствовала себя даже слишком хорошо, его запах казался родным, любимым и настолько желанным, что я была готова раствориться в нем. Его ладонь, коснувшаяся головы, пробудила меня, ласковые поглаживания по волосам отдавались прямо в сердце, словно залечивая недавно нанесенную грубыми словами рану.

— Вы правда меня не любите?.. — прошептала я, не поднимая головы. Не хотела отодвигаться и одновременно боялась увидеть в его глазах холод и безразличие. Намного легче отгородиться от всего этого, пока боль не утихнет, тогда я смогу принять и такой расклад.

— Вера… — вновь сорвалось с его губ мое настоящее имя, и бархатный голос пробрал до мурашек, больше похожих на болезненный озноб. Мне до безумия захотелось, чтобы это имя он произнес в пылу страсти, когда мы оба изнемогаем от похоти, он больше не может держаться, и вместо стона из груди вырывается именно оно.

— Не думай об этом. Сейчас нет ничего важнее, чем поставить тебя на ноги, — более жестким тоном попросил он.

— Но я и так стою, — горько усмехнулась я и прошептала: — Только, кажется, крылья подрезали.

В душе надеялась, что он не почувствовал боль в моих словах и не будет развивать тему.

— Доктора совсем не полны оптимизма. У тебя алая болезнь, а значит, через несколько дней, если не начнем лечение, ты умрешь. Чудо, что ты вообще еще жива на самом деле. Если верить их словам, то все должно было закончится довольно быстро, — с грустью говорил Эмиль.

— И вы хотите мне помочь? — отодвинулась я, чтобы посмотреть в его глаза. Если он сейчас соврет, будет неискренен, то я предпочту принять смерть, нежели терпеть все это.

— Я обязан, — прямо сказал он.

— Кому? — усмехнулась я.

— Вам. Чисто по-человечески, — последнее прозвучало так фальшиво, что я с горькой улыбкой отодвинулась еще дальше, после чего плюхнулась на кровать и демонстративно укрылась одеялом.

— Уходите, — холодно попросила я. — Это единственное, что вы можете для меня сделать.

Ответа не последовало, но я слышала, как зашуршало жесткое постельное белье, поняла, что Эмиль встал, а по скрипу двери — что ушел.

В комнате вновь стало слишком пусто. Как и у меня на душе. Слезы огромными каплями покатились по щеками, увлажняя плоскую подушку, и остановить их поток было невозможно.

Закрыв глаза, я попыталась забыться. Сон пришел быстро, несмотря на нервы и ужасающую для любого человека новость. Однако я отказывалась воспринимать ее всерьез, просто не подпускала к себе, как будто смерть не коснется меня, если не обращать на нее внимание.

Мне снилось, что я бегу по лесу. Солнечные лучи пробиваются сквозь пышные кроны многочисленных растений, но я не обращаю внимания на обилие зеленых и коричневых красок и вообще не любуюсь окружением до тех пор, пока не выбегаю на открытую поляну. Вдали, посреди желто-зеленой высокой травы, через которую я иду, совершенно не боясь, что в ней может кто-то водиться, стоит одинокая темная фигура. Стоит ко мне спиной, и по силуэту я не могу определить, к кому приближаюсь, хотя она кажется смутно знакомой.

Когда я останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки, фигура медленно оборачивается. К изумлению понимаю, что вижу саму себя — то самое тело, в котором прожила больше двадцати лет. Теперь я… или уже не я?.. смотрит на меня злобным взором и будто за что-то очень сильно ненавидит.

— Ты должна была умереть еще несколько дней назад, — прошипела она. — Почему ты еще жива?

Я так опешила, что уставилась на нее удивленным взором, осматривая с ног до головы. На мне… вернее, на ней было длинное платье в пол с разрезом на боку, темно-зеленое с коричневыми вставками. Она всей своей внешностью будто говорила, что является частью природы, и будь трава зеленее, то слилась бы с окружением. Растрепанные волосы… я никогда не делала себе кудряшки. И зачем она намазала глаза так ярко черным? Выглядит, как косплеерша фэнтезийной ведьмы!

— Чего молчишь? — продолжала ругаться она. — Воды в рот набрала?

Я приоткрыла рот, желая поставить ее на место, как вдруг сбилась с мысли из-за того, как резко она набросилась на меня. Повалив на землю, она села сверху и сомкнула руки на моей шее.

— Нет, — сорвалось с моих губ.

— Что “нет”? — удивилась она, не убирая руки. Душевная боль преследовала меня и здесь. Было так плохо, что сердечные раны заглушали давление на горло.

— Я не собираюсь умирать, — хриплым голосом выдавливала я.

От ее напора в глазах потемнело, и тогда я вцепилась в руки на шее и со всей силы впилась ногтями, всадила их так глубоко, что удалось оставить несколько кровавых линий и заставить отпустить меня. Сама не понимая, как, но удалось отшвырнуть ее от себя, хоть и не слишком далеко.

— Мерзкая сука! — прошипела она. — Ты все портишь! Сдохни!