Попаданка, которая гуляет сама по себе

Дверь распахнулась. На пороге стояла Раблус Ен. Она обвела всех холодным взглядом, задержалась на лице Тании, кивнула своим мыслям и пригласила всех пройти в кабинет. Дошла до своего стола, обернулась и долгое время молчала. Опустилась в кресло, жестом приглашая остальных последовать её примеру.

— Я так понимаю, случилось что — то из ряда вон выходящее. — Нервно переставила стопку книг с одной стороны стола на другую, поправила подставку перед собой. — Кто из вас готов объясниться? — Подняла глаза и встретилась взглядом с Ротасием. — Может, вы?

— Сегодня ночью произошёл вопиющий случай издевательства над ученицей магической академии, — вместо Ротасия заговорил Тенонель. В отличие от остальных, он стоял в расслабленной позе, облокотившись о стену и скрестив руки на груди, и наблюдал за лицом ректора. — Под покровом ночи злодей проник в комнату к Тании Чауррь и истязал её. — Раблус Ен поднялась из кресла и застыла, глядя немигающими глазами на Таню. — Мы полагаем, что это было сделано с целью сдержать полное обращение. Как вы сами можете видеть, — эльф повернул голову в сторону девушки, — ему этого удалось добиться. Исчезли все частичные проявления её второй сущности.

Ректор тяжело опустилась в кресло и долгое время рассматривала пальцы своих сцепленных рук. Таня видела, что в ней идёт какая — то внутренняя борьба. Словно почувствовав на себе её взгляд, Раблус Ен посмотрела на неё и тихо заговорила:

— Расскажи всё, что ты запомнила; сейчас любая мелочь важна: что он говорил, как двигался, особенность речи, его запах, в общем, всё. Понимаю, вспоминать такое неприятно, но нам обязательно нужно его найти. — Глаза ректора не моргали.

Таня кивнула и начала своё повествование. Рассказала о своих снах, о том чувстве свободы, которое она испытывала, когда мчалась по лесу. Пришлось сознаться, что после таких снов она обычно просыпалась на крыше. Упустила, правда, такую подробность, что не каждый раз её в комнату провожала Дранкива. Орчанка с лёгкостью подтвердила эту маленькую ложь, будучи в курсе ночного происшествия, когда Таня влезла в спальню к Тенонелю. А на лице эльфа не дрогнул не единый мускул.

— Поэтому я сегодня попросила Дранкиву связать меня. — Стыдливо отвела взор, заметив удивлённо приподнятые брови ректора. — Я до ужаса боялась вновь проснуться на крыше. А ночью меня разбудило бормотание. — Замолчала и посмотрела на Раблус Ен. — Тёмная фигура стояла рядом с кроватью и что — то шептала. — Вздохнула и закрыла глаза: так было проще вспомнить.

Слово в слово передала, что говорил ночной посетитель: она не должна ни в коем случае обращаться в зверя; наказали её за то, что она сняла с себя какую — то пластину. Честно призналась, что испытывала невероятный, животный страх, когда её избивали плёткой с шариками, по словам истязателя, из того же металла, что и пластина. Преподаватели многозначительно переглядывались между собой, но молчали. Таня этого не видела: она сидела с закрытыми глазами, изредка вытирала предательские слёзы, катившиеся по щекам. Когда она замолчала, в комнате ещё долгое время стояла угнетающая тишина.

— Ротасий, — ректор снова принялась перекладывать предметы на столе, — как ты смог дозваться её зверя?

— А я и не смог. — Он посмотрел на Танию, перевёл взгляд на ректора и многозначительно произнёс, меняя интонацию в голосе: — Пока не заговорил на мёртвом языке. Именно тогда её зверь отозвался.

— И тебе это не показалось странным? — её взгляд гипнотизировал.

— А чем опасен мёртвый язык? — шёпотом поинтересовалась Таня у Дранкивы.

— Это язык шахкхаров, — ещё тише ответила орчанка и встретилась с недовольным взглядом ректора.

— Спасибо за информацию, Дранкива. — Раблус Ен поджала губы. — Но может, мы всё же позволим высказаться Ротасию, которому, по — видимому, есть что сказать.

А Таню так и подмывало спросить, почему её зверь понимает язык шахкхра.

— Мне показалось странным другое. — Он помолчал, размышляя, стоит ли рассказывать о своих наблюдениях. — В этом теле две сущности, и при контакте с её зверем у меня создалось ощущение, что они о существовании друг друга узнали совсем недавно. Меня гложет любопытство, как такое могло случиться. Обычно вторая сущность понимает именно тот язык, который являлся родным для носителя. — Догадка пришла неожиданно: — Если только…

— Ротасий! — Раблус Ен так резко поднялась на ноги, что все от неожиданности вздрогнули. — Не нужно заниматься предположениями! Если ты собираешься сделать заявление, у тебя должны быть доказательства.

— Нет у меня доказательств! — Суровый взгляд дракона прожигал ректора насквозь. — И я не занимаюсь предположениями. Я могу с уверенностью заявить две вещи: в этом теле нет шахкхара, и мне остаётся лишь гадать, откуда зверю известен мёртвый язык; и второе: душа, которая сейчас живёт рядом со зверем, — он повернул голову и посмотрел на Таню, — не имеет связи с этим телом. И да, я говорю о подмене.