Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов 2

Жестоко. Но вместо слов утешения я обнимаю Санаду за плечи и склоняю к нему голову.

– И после этого он посадил меня на поводок крови, чтобы я больше не брыкался.

Уткнувшись лбом в плечо Санаду, крепко его обнимаю.

– Главное, ты освободился! – искренне уверяю я, потому что, на мой взгляд, это действительно самый важный итог.

В ответ – молчание. Санаду напряжён, и… кажется, ему надо выговориться.

– Что было после того, как тебя посадили на поводок?

Иногда важно просто рассказать, сбросить тяжесть с души простыми словами.

– О, я служил, развлекал, слушался. Ненавидел, боялся, мечтал сбежать.

– Это естественно, у тебя не было другого выбора.

– Он уничтожил всех моих близких, а я годами помогал ему выживать и усиливать влияние, – горько признаётся Санаду. – Всё, что меня беспокоило – собственное выживание. И спасла меня почти случайность. Сенешаля Изрель убили, и не в неделю Нергала на дуэли, а в середине года тайком прирезали. К тому времени я жил легально и обладал определённой известностью. Обративший меня вампир официально входил в партию Изрель, она попросила его одолжить меня для расследования.

А ведь Санаду избегает называть имя своего бывшего хозяина.

– Довольно ироничная ситуация получилась: именно мой так называемый хозяин участвовал в устранении сенешаля. С поиском убийцы я не помог: действовали профессионально, с расчётом на помощь менталистов в расследовании, а поводок не позволял болтать лишнее. Тогда, во время расследования, Изрель не делала мне предложений, не спрашивала о службе, но подробно расспросила о моём человеческом прошлом. Вытащила едва ли не всю подноготную, после чего вернула меня обратно. Так что под сильнейшим давлением поводка я только и мог сказать, что Изрель не делала даже завуалированных попыток меня подкупить. Своё предложение она сделала позже.

– Но как же поводок?

– Он, конечно, подразумевал абсолютную верность и полное подчинение. Но менталист умеет работать с памятью, что позволяет ограниченно влиять на восприятие собой тех или иных событий. Я давно был на поводке, не пытался отомстить, поэтому вне выполнения служебных поручений мне давались небольшие послабления. За хорошее поведение, так сказать. Так что просьбу ослабить защиту замка ночью я выполнить смог.

– Почему просили именно тебя? Ведь ты был на поводке.

– Верность остальных слуг обеспечивалась через мои проверки и ментальные воздействия. Когда всю прислугу дважды в сутки проверяют и заряжают на верность, трудно кого-то подкупить, особенно если слуги одиноки. В условленное время я ослабил защиту, и пока боролся с откатом наказания поводка, Изрель со своими вампирами вошла в замок. Предателей она не любит, а он её предал, пользуясь статусом союзника для получения информации и диверсий. Поводок крови должен был утянуть меня следом за ним, но я хотел жить и попросил Изрель о помощи. Её кровь позволила мне выжить. Она ведь осталась без сенешаля, готовить нового менталиста на эту должность и обращать его в вампира ей в тот момент было неудобно из-за отсутствия свободной квоты, а я хотя бы отчасти был в курсе дел. – Санаду осматривает тела. – Так закончился самый страшный период моей жизни. Они все умерли, а я продолжал жить. И даже радоваться освобождению.

– Это нормально. Когда кто-то умирает, жизнь продолжается. Даже если это кажется несправедливым. Изрель держала тебя на поводке крови?

– Не знаю почему, но эту практику она не любит, поэтому её кровь я пил ровно столько, сколько требовалось, чтобы гарантированно вытравить кровь прежнего хозяина и не позволить меня убить. В благодарность я служил ей. Даже имел наглость срок ограничить: сто лет. Это давало ей возможность спокойно взрастить нового менталиста и обратить по очередной своей квоте.

– Она взрастила Сонли?

– Да. Изрель любит или сама создавать кадры, или принимать на службу крепко ей должных. Я был искренне благодарен за спасение и хотел отплатить столь же искренним трудом. Да просто морально не готов к свободе, самостоятельной жизни. Отвык развлекаться. Хотел забыться. В общем, – Санаду нервно усмехается, – по глупости своей сосредоточился на работе. Показал себя усердным исполнителем. И послушным. Умеющим отбивать наезды окружающих.

– И тогда Изрель решила сделать из тебя правителя кантона?

– Да, я собирался отработать эти сто лет на все сто, и получилась хорошо. А когда Изрель посвятила меня в план моего возвышения, я уже сидел в темнице, и отступать было некуда, – Санаду дёргает плечами.

– Как так-то?