Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ)

– Ника, я буду думать о тебе! – обещает Валя за миг до того, как Санаду захлопывает за ними дверь.

– Валя… – шепчет Ника и, всхлипнув, валится на подушки.

Почесав затылок, отправляюсь заваривать чай. Марк Аврелий практически мгновенно перемещается с балдахина мне на плечо. Влюблённая парочка его, похоже, не кормила.

Всхлип Ники сменяется рыданиями в подушку.

Я присаживаюсь возле шкафчика под окном и распахиваю створки.

– Валя мой Валя! – причитает Ника. – Ва-а-аля…

Рыдания усиливаются, а я… достаю корзиночку, прикрытую салфеткой. Поднимаюсь: Ника пластом лежит на софе, плечи дрожат, рыдания грозят затянуться.

– Пирожок будешь? – спрашиваю я.

Умолкнув, Ника резко садится. От слёз её лицо розовое лишь чуть – сказывается вампирская бледность.

Да и слёзы мгновенно высыхают.

– Буду! – соглашается Ника.

Кажется, потоп отменяется. Спасибо Валерии Великой за избавление от диеты, иначе я бы не справилась.

***

Позёвывая, Эзалон спускается по резной лакированой лестнице в своём особнячке на территории Академии.

– Обязательно было меня будить? – он снова зевает.

– Ну, ты же так хотел меня видеть, так хотел, – вздыхает устроившийся возле бара Санаду, доливая остаток драконьего огненного в кубок. – Я не мог заставлять тебя ждать.

Эзалон отвечает на эту шутку мрачным взглядом:

– Да неужели? Правда, я тебя утром хотел видеть. На твоих занятиях у менталистов, например.

– Моему другу была нужна дружеская поддержка.

– Ты споил профессоров.

– Согласен, над дисциплиной в нашей Академии определённо надо поработать! – Санаду взмахивает кубком.

Несколько мгновений Эзалон изучает его рассеянно-мечтательную улыбку, анализирует.

– Так зачем ты меня звал? – отвлекает его Санаду. – Не разглядывать же.

– Ну, пока ты гулял и веселился…

– Может, я страдал? – усмехается Санаду.

– По твоему настроению видно, – Эзалон опирается ладонью на спинку кресла. – Студенты из Нарака прибыли. Три демона. Стихийники. Всё согласно договору. И вообще-то студентка Клеопатра должна была вместе с ними присутствовать на первичном инструктаже, они же состоят в одной группе.

То, как усмешка Санаду мгновенно становится натянутой, Эзалон тоже подмечает.

***

Проснувшись, застаю Нику за доеданием третьей корзинки пирожков. Почёсывая пузико Марка Аврелия, греющего мою щёку, несколько минут сомневаюсь, стоит ли задавать вопрос, но всё же спрашиваю:

– А ты не боишься такими темпами набрать вес?

Вскинув голову, Ника сосредотачивает на мне взгляд и улыбается:

– Нет, вампиры сохраняют фигуру, которая была на момент обращения.

Так, кажется, я хочу стать вампиром.

Ника улыбается:

– Это главная причина, по которой я хотела пройти вампиризацию.

С её любовью к еде – это здравое, очень здравое решение.

– И что для этого нужно? – интересуюсь на всякий случай.

– Деньги, – ответ потрясает внезапностью и в то же время логичностью. – Желательно – какое-то своё дело, земли, имущество. Кантоны стараются привлекать состоятельных людей. По имущественному или коэффициенту полезности можно продвинуться в очереди на вампиризацию.

– Почему возникает очередь? Её создают, чтобы сделать входной билет подороже?

– Ну, количество вампиров законодательно ограничено после войн с драконами. К тому же мы поглощаем магию и своим существованием в большом количестве, теоретически, способны нарушить мировой баланс. – Ника влюблённо смотрит на пирожок. – Мне просто сказочно повезло овампириться так быстро и без последствий, хотя у профессора Санаду не было квоты на обращение.

Марк Аврелий вытягивается, влюблённо глядя на меня и подставляя пузико под пальцы.

– Квоты? – уточняю я, продолжая почёсывания.

Ника, собиравшая куснуть пирожок, тяжко вздыхает, но поясняет:

– Раз в сто лет архивампиры получают право обратить кого-то одного вне очереди и даже с усилением.

– С усилением?

– После стандартного обращения становятся младшими вампирами, мало отличающимися от людей. – Она поглаживает пирожок. – С возрастом младшие эволюционируют в старших или нет, но архивампир по квоте может превратить сразу в старшего. Или в архивампира, если обращает наследника.

Ника вновь открывает рот куснуть пирожок, а я, сдерживая улыбку, спрашиваю:

– Обращают наследника? Разве у вампиров рождаются не вампиры?

– Люди, – вздыхает Ника. – Вампиром можно стать только после обращения.

В дверь стучат. Я отмахиваюсь, чтобы сидела, и накидываю халат с черепушками. Выпускаю из рукава нырнувшего туда Марка Аврелия, и он устраивается на плече.

Пространство за дверью перекрывают оранжевые розы.

– Для Клеопатры, – сообщает из-за букета посланец.

Шаантарэна, похоже, только могила исправит. Или ему прошлый забег понравился, ещё хочет?

Цветы принимаю: вода им не нужна, вес облегчён, и красиво. С трудом втискиваю букет в щель между столом и стеной – у трёхэтажного особняка Марка Аврелия появляется цветочный сад.

Оглядываюсь: Ника скептически разглядывает букет:

– Цветы, конечно, красиво, но когда они дополнение к чему-то действительно нужному.

– К пирожкам?

– К еде. В общем, Клео, не знаю, кто это прислал, но намерения у него явно несерьёзные. Настоящий мужчина свою женщину накормит и напоит.