Попаданка с прицепом. Книга 1

Бертан вдруг увидел, что Виолетта побледнела и сделала несколько шагов в сторону выхода, а потом побежала. Стража кинулась за ней.

— Я не хочу!

— Ведите ее сюда! — приказал он напряженным голосом, а когда упирающуюся Виолетту подтащили, он взял ее за волосы притянул к себе и тихо сказал прямо в ухо. — Не бойся, я защищу тебя.

Он слушал, как колотилось ее сердце, а его тоже будто сошло с ума. Девушка откинула голову, посмотрела в глаза правителя, и он сорвался: потянулся к ее губам и припал жадно, словно хотел напиться спасительной влаги из источника жизни.

Глава 27

В первую секунду, когда меня схватил Бертан, я растерялась. Его губы были сладкими и сильными. Они так властно завладели моим ртом, что я и опомниться не успела, как была прикована к упругому телу правителя.

Но это только в первую секунду.

А дальше действовали рефлексы. Я уперлась в грудь правителя ладонями и с силой оттолкнула его, а потом размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Очень звонкую. Такую громкую, что в покоях все вздрогнули и замерли от ужаса.

Я тоже.

— Господи, что ты наделала? — завопил в голове голос Стейка. — В темнице хочешь оказаться? Или в котле с кипящей смолой?

— Да, ну, — не поверила я. — Я жизнь спасла правителю. Он со мной так не поступит.

— Ты уверена, Виолетта?

— Нет, увы.

И тут начался Армагеддон. Стражники кинулись ко мне и скрутили руки. Маленький старик Гербад подлетел сзади и ударил под колено, я плюхнулась на пол, как мешок с костями, только что не гремела.

— Что за? Нельзя ли поаккуратней? — завопила я, но ближний стражник больно ткнул мне в бок рукояткой копья, и я взвизгнула.

Микаэль поднял голову и увидел, что я лежу. Он раскидал свои камни и бросился меня спасать.

— Мама! — закричал он и налетел на стражников, как ураган.

Те растерялись, не ожидая от принца такой прыти, а он раскидал охрану, словно свои камушки, поднял меня на ноги и прижал к себе.

Охранники отступили, но взяли нас в плотное кольцо, которое постепенно сужалось. Я видела, как двое подбираются к ребенку со спины.

— Микаэль, сзади.

Он мгновенно понял мои слова. Когда надо, мальчик соображал очень неплохо. Он крепко сдавил меня и завыл, как волк, а потом затявкал, подражая животным. Я болталась в сильных руках, как тряпичная кукла, и не могла вырваться из цепких объятий.

— Виолетта, спасайся. Микаэль сейчас тебя задушит от любви.

Я и сама понимала, что надо что-то делать.

— Мальчик мой, — прохрипела я и постучала по руке ребенка. — Пусти. Маме больно.

— Ы-ы-ы, — захныкал он, но хватку ослабил.

Я выбралась из его объятий весьма помятая. Аккуратно заправленная в пояс блузка вылезла, волосы растрепались. Сердце от пережитого колотилось о ребра, словно молот о наковальню. Не к месту вспомнились знаменитые слова: «Минуй нас пуще всех печалей/ И барский гнев, и барская любовь».

Я убрала волосы с лица и бросила взгляд на Микаэля. Он был страшен, будто в него вселился демон зла. Глаза налились холодным огнем, верхняя губа приподнялась, открывая два передних зуба. Уже второй раз я видела ребенка в таком смятении, и он был страшен в гневе.

Присутствующие тоже испытали еще одно потрясение.

— Тихо! Все! — рявкнул Бертан. — Уведите ее!

Только сейчас я посмотрела на него. Левая щека покраснела, и на ней отпечатались мои пальцы. Мне немного стало стыдно за свое поведение.

— Мой повелитель, прости. Я не хотела. Слишком неожиданно ты полез целоваться.

— Уведите!

«Вот бессовестный, — рассердилась я и прислушалась к себе: вдруг сила проснулась. Но она спала сладким сном младенца, видимо, моей жизни ничто не угрожало. — Когда этому гаду нужна была моя помощь, не капризничал, а тут простой пощечины испугался!»

— Нет! Па-па! — заревел в голос Микаэль и бросился к отцу. — Мама!

— Сынок, — Бертан посмотрел на мальчика, — мама скоро вернется. Ты подождешь ее немного у себя в покоях?

— Нет! — Микаэль шмыгнул носом и провел пальцем над губой.

— А со мной останешься?

— Ага!

— Вот и славно. Никто маму не обидит. Я ручаюсь. Иди, собери свои камушки.

Меня подхватили под руки и потащили к выходу.

— Эй, мужики, отпустите. Я сама могу пойти.

— Отпустите, — приказал правитель, и мне тут же освободили руки.

Я просверлила Бертана презрительным взглядом, и мне показалось даже, что он смутился. Но уже через секунду его лицо окаменело, а глаза уставились в точку поверх моей головы. Я подняла голову: Стейк, чертенок, сидел на горелке, прикрепленной к стене, и наблюдал за происходящим.

«Ладно, попляшите вы у меня, мужики!» — я гордо задрала подбородок и направилась к выходу из покоев правителя.

Хочет из меня невесту сделать? Да ради бога! Буду самой плохой кандидаткой, чтобы сразу выкинули без сожаления. На первом этапе и провалюсь. Я же не девственница. Интересно, а как они проверять всех собираются? На кресло гинекологическое положат?

— О, кошачий создатель! Что за мысли тебе в голову лезут? — застонал голос Стейка.

— Не мешай думать.

— Ты это думами называешь?

— Тогда узнай, как проверяют на девственность в этом глухом средневековье.

— Может, натурой?