Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор

Затем тщательно обработала собственные руки и руку больного, а в особенности операционное поле, спиртом. При этом Вайс поглядывал на меня как-то странно, а потом спросил шёпотом:

– Нейра… простите за любопытство, но зачем вы трёте этим кожу?

Простым языком я объяснила ему, что болезнетворные частички попадают в рану, вызывая её нагноение, а спирт их уничтожает. И да, неплохо бы соблюдать гигиену и почаще мыть руки, а ногти и заусенцы обрезать маленькими ножницами, а не обрывать и не обгрызать.

Вайс произнёс сконфуженно:

– Ничего не могу с собой поделать. Едва начинаю нервничать, так грызу ногти – привычка с детства осталась.

Устроив кисть пациента поудобней на столе и положив под неё чистую ткань, я достала скальпель. Как говорил один преподаватель-хирург, если есть гной, его надо эвакуировать. И лучше это сделаю прямо сейчас я, чем он сам прорвётся под ногтевую пластину.

Больной побледнел. Даже луна стыдливо спряталась бы за тучи, если бы ей предложили сравниться с белизной лица Вайса.

– А где… волшебная палочка? – спросил он упавшим голосом.

– Так а это, по-вашему, что? – преувеличенно бодро воскликнула я и покрутила в пальцах острый и идеально отполированный скальпель. – Самая что ни на есть волшебная палочка. И сейчас мы вас будем лечиить…

Я потянулась к пальцу Вайса, но он тонко взвизгнул и отдёрнул руку. Я отправила ему укоризненный взгляд.

– Ай-ай-ай. Так дело не пойдёт. Верните рученьку.

Тот помотал головой.

– Я дала вам обезболивающее, оно уже должно подействовать. У вас, уважаемый, там уже гной скопился. Если его не выпустить, он проникнет ещё глубже. Вспомните своего знакомого. Хотите тоже пальца лишиться?

Я уговаривала взрослого дядьку, как ребёнка. В конце концов, с обречённым лицом он снова положил руку на стол, и я вцепилась в кисть, фиксируя её. Теперь не уйдёшь!

– Вы обещали, что больно не будет.

– Не будет, не будет…

Один аккуратный точный разрез – из раны хлынул гной. Конечно, Вайс не забыл громко ойкнуть, а потом затих и, пялясь в пустые глазницы Йорика, ждал конца операции.

Я вычистила ранку, обильно смазала обеззараживающей мазью и хотела уже забинтовать палец, как почувствовала неладное.

Вайс опустил взгляд на салфетку, которую я подложила под кисть, и простонал:

– Аах… кро-овь…

Грузное тело начало заваливаться назад вместе со стулом, и в следующий миг кабинет огласило громкое бамс!

Глава 10

За дверью послышался топот шагов и голос:

– Да что здесь происходит?!

И снова нелёгкая притащила этого… нейта Блайна. Он высился в дверях, ошарашенно глядя на разыгравшуюся сцену. Из-за его спины высунулся любопытный нос какого-то мужичка.

– Матерь Пресветлая! – и через секунду скрылся обратно.

А хороша я была. Застыла над бессознательным телом с занесённым скальпелем, пол и халат в крови, как и рука моего пациента. Атмосферы добавляли маска и белый костюм. Хотя он выглядел не так крипово, как средневековый костюм чумного доктора.

– Вы его убили? – выйдя из оцепенения, муженёк бросился ко мне, присаживаясь на корточки у головы больного. – Слава Всеотцу, нет.

– Как плохо вы обо мне думаете, – прошипела я, бинтуя палец. Даже на руку, что Вайс в отключке – не будет дёргаться.

– Так вы же всё забыли! – справедливо возмутился Норвин Блайн и развёл руками. – Или… не всё?

Ох, не понравился мне этот подозрительный прищур.

– Чего расселись? Помогите перенести больного на тахту, – строго велела я. Пусть отвлечётся, и нечего меня подозревать!

Даже не поморщившись, Блайн подхватил грузное тело соседушки и транспортировал его куда нужно. А я извлекла из сундучка нюхательную соль и сунула под нос больному.

Совсем скоро он начал приходить в себя. Щёки порозовели, протяжно застонав, Вайс открыл глаза и, сложив на груди руки, уставился в потолок.

– Я умер и попал в божественные чертоги?

Издав неопределённое «пфф», муж вышел вон из кабинета, отстукивая подошвами сапог самоуверенный ритм.

– Ну, до чертогов мне далеко, я пока столько не заработала… Как вы, дорогой соседушка?

Пациент покрутил у себя перед лицом забинтованной кистью и осторожно сел. Потёр затылок. Надеюсь, сотрясение он всё-таки не получил.

– Кхе-кхе… вроде ничего так. Живой. Палец уже меньше болит…

– Когда действие лекарства закончится, боль может вернуться, надо перетерпеть.

Я объяснила Вайсу ещё раз, как важно правильно ухаживать за пальцами и держать руки в чистоте, а завтра велела прийти на перевязку. Перед тем как покинуть кабинет, сосед дёрнулся, потом хлопнул себя по лбу, залез в карман, и мне на ладонь лёг круглый серебряный полусорен.

– Благодарю покорно, это вам за труды, нейра.

Я спрятала монету в кармашек халата. Конечно, я филантроп, но каждый труд должен быть оплачен, а у меня ещё расходов немеряно. Честно говоря, я бы обрадовалась любой благодарности. Довольные пациенты будут рассказывать обо мне своим знакомым, а те – своим. Так и до градоправителя слухи дойдут.

Пока я провожала пациента до порога, с крыши неслись странные звуки. А едва дверь за ним захлопнулась, я столкнулась с непонятно откуда возникшим муженьком. Сердце сорвалось в тахикардию.