– Да уж, такими темпами детей я от вас дождусь ещё нескоро, – вздохнул Пискун и развоплотился. Пушистый нос сунулся в шкатулку, глазки жадно загорелись. – Ух ты, у Эллен такого добра не было.
– Знаю. Ты говорил, что они обеднели.
Принимать такие подарки было неудобно, хоть я и понимала, что, как жена, имею на них полное право. Но… нейт Блайн тоже имеет кое-какие права, он женился на мне не из-за красивых глаз.
Кроме изумрудного комплекта здесь были браслеты, кольца – крупноваты на мой вкус, но от некоторых я ощущала странное тепло. Наверняка это тоже какие-то артефакты. Драгоценные камни переливались всеми цветами радуги, орнаменты, узоры с природными мотивами, тонкая филигрань, причудливое плетение заставляли восхищаться талантом мастеров, их выполнивших.
– Скажи, Пискун, ты не знаешь, как работают артефакты?
– У Эллен должна быть книга по артефакторике, – задумчиво протянул он. – По уму, тебе бы её изучить.
– Норвин сказал, что у разных владельцев они могут проявлять разные свойства, – я закрыла шкатулку и присела на кровать. – Просто голова кругом. Но, как говорила героиня одной книги, я подумаю об этом завтра.
Спать хотелось ужасно, но стоило лечь в постель, как в голове закружились выдержки из книги про грозы. Магическое зрение позволило информации накрепко засесть в памяти, и я как будто наяву увидела строки. В библиотеке я лишь пробегала страницы глазами, а понять их содержание смогла только сейчас.
Абзац описывал события глубокой старины. По телу пробежала дрожь, мне стало жаль беднягу-попаданца, которого нежданно-негаданно выдернули из своего мира и заперли в теле загадочного мага. Может, он был обычным крестьянином на Руси и о магии ни сном ни духом? Или верблюдов разводил на Востоке? Не удивительно, что его приняли за сумасшедшего. Вон, на первых порах Горн тоже думал, что у меня проблемы с головой. И хорошо, что я быстро сориентировалась.
В книге всё выглядело более чем печально, но разве это значит, что со мной случится то же самое? Нет, с чего бы! Просто этот мир ещё не знал упорства русских женщин, особенно акушеров-гинекологов.
Дом Сальвадора Эйле был совмещён с лабораторией. Норвин, полистав магический справочник, узнал адрес, и уже через полчаса мы обивали порог.
– Да где его носит? – муж с раздражением подёргал за шнурок от колокольчика.
Всё утро нейт Блайн был хмурым и задумчивым, а я, чтобы ненароком не попасть под раздачу, не лезла с вопросами. Внутреннее чувство подсказывало, что он недоволен из-за меня. Ещё и сопровождать решил, хотя раньше в мои дела не вмешивался.
Наконец, когда даже моё терпение готово было лопнуть, за дверью послышались шаркающие шаги. Заскрежетал замок, и в дверь высунулся нос.
– Кто вы такие? Чего надо?
– Вы Сальвадор Эйле? – спросил Норвин.
– Ну я. А вам чего?
Похоже, мы нагрянули не вовремя, или этот человек просто гостей не любит. И да, я его даже понимала. Шуршишь себе над любимыми делами, трясёшь колбами да пробирками, а тут на тебе, явились, не запылились.
– Нейра желает поговорить с вами.
– Пускай говорит побыстрее, – прозвучала сухая усмешка. – А то у меня эликсир стынет.
Норвин надавил на дверь, заставив её открыться.
– Манерами вы не блещете, уважаемый нейт Эйле. Нам за порогом с вами разговаривать?
Тот пытался возразить, но было поздно. Муженёк завалился в гостиную, жестом приглашая меня войти. Я увидела самого Сальвадора, он пятился, с опаской разглядывая нас.