Попаданка в Зазеркалье

— И в чем их особенность? — задала я вопрос другу. — Стены, как стены.

В этом замке все необычно, но стены башни ничем не отличались от стен в другом любом месте. Очень толстые, теплые на ощупь и прозрачные. Сквозь них можно сейчас разглядеть радужное небо и дорожки слез, пролитых тучами. Дождь еще шел.

Ручейки воды бежали по гладкой поверхности замка, скапливаясь далеко внизу в разноцветные лужицы, покрывавшие каменную кладку двора. Со своего места я могла различить и тропинки в саду из насыпного мелкого черного камня, и крошечные фигурки студентов, сновавших по территории Академии. Они радовались выходному дню, собираясь группками в саду и гуляя по долине, несмотря на дождь, а мы пятеро томились в самой высокой башне, на которую только забирались полчаса.

Водопад отсюда казался еще волшебнее, серебристой змейкой ниспадая к ступеням и разбиваясь о них, чтобы испариться. Еще одно свойство стен — они полностью поглощали звуки снаружи, погружая присутствующих в гнетущую вакуумную тишину.

— Здесь, в этой комнате, можно создать портал в любую точку нашего мира. — Рассказывал мне Оуэн. — Энергетические лучи преломляются и скапливаются в этих стенах в значительном количестве, а зеркальной ее называют потому, что она отзеркаливает состояние твоей души. Но это не все магические свойства зеркальной комнаты…

— Подожди, что значит, отзеркаливает? — удивленно заозиралась я вокруг себя. А вдруг стены уже «прочитали» состояние моей души и транслируют его на своей гладкой хрустальной поверхности, а я ничего не вижу своим немагическим зрением!

— Энергетика этого места настолько сильная, — пояснил Оуэн, — что она поглощает твои эмоции и показывает их любому, кто захочет это увидеть.

То ли друг произнес эту фразу достаточно громко, чтобы услышал Тарт, стоявший в самом дальнем углу комнаты, то ли у демона оказался поразительно острый слух, но он развернулся и обратился ко мне напрямую.

— Не верю, что можно забыть такое! Не верю, что ты впервые слышишь о свойствах зеркальной комнаты!

В общем, парень мне не верил абсолютно, и я не винила его в этом.

— Давай-ка кое-что проясним, — произнес он каким-то задушенным голосом и взмахнул рукой. Из его рта вырвался поток гортанной и каркающей речи на непонятном мне языке. Рука Тарта очертила ровный круг, рисуя пальцами формулу из светящихся зигзагов, которая разделилась на пять частей. Сейчас же по помещению пробежала теплая волна, в воздухе закружились снежинки, и вся комната словно закружилась.

Мимо меня мелькали раскидистые дубы с разноцветными горящими фонариками, гладь льда, такая знакомая, лицо Арины и мамы, крыльцо нашей дачи, на котором, сгорбившись, сидел отец, читая газету и, то и дело, поправляя очки.

Я стояла на месте, а воспоминания из моей головы кружились, втягивая всех присутствующих в завихрения то теплого, то холодного, то поистине обжигающего воздуха. Мои щеки все время вспыхивали, а внутренности обжигало то обидой, то томительной грустью, то неожиданной радостью. Но одно чувство я узнала среди остальных без труда. То чувство, которое заполняло меня изнутри, стоило мне выйти на лед. Восторг. Кристально-чистый, щемящий и болезненный до слез. И, только тогда, когда я почувствовала на щеках горячую влагу, все закончилось так же неожиданно, как началось.

— Ты не имел права! — рычал берр Наир прямо в лицо Тарту, удерживая юношу за воротник форменного плаща. Демон посинел в считанные секунды, и Аирэль вскочила на ноги, умоляя ректора отпустить юношу. Только Оуэн и Догнар сохраняли относительное спокойствие.

— Я…не… ожидал, — просипел Тарт, а берр Наир отбросил его от себя одним движением, — такого! — уже вдохнув в легкие воздух, закончил демон, и все студенты, включая Оуэна, уставились на меня.

— Что это было? — спросила я, не понимая, почему на глазах слезы, а в душе смятение. За минуту я прочувствовала такую гамму эмоций, какую не испытывала за долгие месяцы. Послевкусие еще осталось легким головокружением и тошнотой. Кто-то грубый остановил мои вращения на льду, резко оборвав момент истинного счастья, твердой рукой схватив на шиворот и вздернув вверх. Даже в горле запершило.

— Тарт использовал запрещенное заклинание, которое буквально вытащило из твоего подсознания последние яркие воспоминания, чувства и эмоции. — Пояснил ректор, а демон взорвался.

— Я не понимаю, почему целитель Синар не сделал этого? — вскричал парень, зло прищуривая глаза и сдувая с лица черные пряди волос. — Эта девчонка наплела вам сказочку о том, что напрочь позабыла всю свою жизнь, а, выходит, она все помнит! Как вы могли ей поверить?! — это уже к ректору.

— Не твое дело, демон! — грубо ответил ему берр Наир, — ты использовал запрещенное заклинание в стенах зеркальной комнаты, не понимая, к каким оно могло привести последствиям. Ты мог лишить Злату памяти по-настоящему!

— Так, это правда? — печально спросил Оуэн, не верящим тоном. — Те люди, которых нам показали стены, живы? Ты не одна в этом мире?