Попаданки домой не возвращаются! (СИ)

— Мне ли не знать? — лэйтарка оскалила мелкие зубы.

Она облокотилась о дверь, скрещивая руки на груди и выставив вперед одну ногу. Показное ребячество. Я прекрасно помнила, как хлестко бьет ее кнут, рубиновый кончик которого выглядывал из-под балахонистой кофты.

— Всем свободного дня. — Вклинилась я. — Меня зовут Дробь.

Я встала так, чтобы держать обоих в поле зрения. Для этого мне пришлось сойти с зеленой дорожки и наступить в одну из клумб. Кажется, одно из растений зашипело. Могу поклясться, что видела, как голубая бегония ухватила часть своих вьющихся стеблей и выдернула из-под моих ног. Помня о лианах, опутывающих карниз особняка и способных поймать среднестатистического человека в силки, я позволила себе не удивляться.

Когда оба лэйтарца не отреагировали на мои слова, я, как любая наглая попаданка, тут же потребовала бесплатной юридической помощи:

— Есть какой-нибудь закон, обязывающий вас представляться и указывать цель вторжения в чужой дом при отсутствии хозяина?

— В дом никто не проникал, — тут же вскинулась девица. Она мотнула головой так, что пластмассовые колечки, скрепляющие цветные косички, забряцали, колотясь друг о дружку.

— Лиса! — ткнула я в сторону дымчатого создания.

— Защитный барьер не нарушен, а китцея не лэйтарец.

Удобно. Как с мартышками-форточницами.

— А я никому не принадлежу, так что никакие законы меня не охраняют, — я позволила закатить себе глаза. Разговоры подобного рода успели поднадоесть. — Складывается у меня ощущение, что комитет неписанных правил больше всех правил и нарушает. А вы, наверное, из дома Адаптации? — обратилась уже к странному молодому лэйтарцу.

— Сообразительная. — Не похвалил, поставил галочку в мысленной анкете. — Но Страннику все равно не воспитать ее должным образом. Это не его поле для маневров. Иди сюда, девочка, — внезапно он поманил меня пальцем.

И это наоборот, заставило меня врасти в землю.

Будем честны, нежно-зеленый цвет мало кому идет, но этот парень удивительным образом неплохо смотрелся. Я в своем платье тоже. Оттого встревать в драку совсем не хотелось.

«Аня, ты же девочка, — маминым голосом напомнила себе я. — Веди себя соответственно».

Впрочем, история нашего мира подсказывала, что вести себя соответственно — это раздобыть яд и травить соперниц. Вот тут, в контексте маминого желания, чтобы я научилась вкусно готовить, предложение обретало смысл.

Подобрав юбки платья, я сдвинулась вглубь сада. Что-что, а бегать в платьях я умею достаточно сносно, чтобы его не испортить.

— Спокойно, девочка. Никто не собирается на тебя нападать. Нас интересуют твои уникальные таланты.

— В самом деле? — не поверила я. На «девочку» реагировать не стала. Каждому из них больше лет, чем городу, в котором я родилась. — То есть ничего личного? Потому что я кое-что личное за тот удар кнутом чувствую, а гордыня у меня не в пример ниже лэйтарской.

Из-под дымчатых очков приподнялась бровь.

Дана надула губы.

— Сон — всего лишь сон.

— Поэтому все лэй спят? Тинхе такое вмешательство не понравится.

— Странники невнимательны к своим домам и к лэй.

И это правда.

— Ему может кто-то рассказать. Я — гнусная ябеда, просто на всякий случай предупреждаю.

— Какая жалость, что ты ничего из себя не представляешь, — противненько пропищала она.

Дана была невысокого роста и вполне могла бы сойти за младшую сестру. Но не ту, которая милая, которую хочется обнять, заплести ей косы и защитить, а ту, которая доставучая, пакостливая и лишь присутствие грозной фигуры матери спасает ее от незамедлительной расправы.

— Дана — это слишком открытая провокация. — Пожурил ее лэйтарец. — Ты заставляешь ее нервничать. То, что она дала тебе отпор один раз не делает ее достойным соперником. — Потом он направился ко мне. Пушистый комок меха засеменил вслед за ним. — Никто не собирается тебя похищать или принуждать, девочка. Как стало известно, благодаря находчивой леди, использовать против тебя магию — весьма необдуманный ход.

Тут до меня дошло, что не так с этой «девочкой». Тот единственный раз, что я посещала урок верховой езды (одна из самых необдуманных поступков в моей жизни), едва не закончился травмой спины. Но до начала той небольшой катастрофы, я некоторое время наблюдала за инструктора по верховой езде. С похожей интонацией он обращался к строптивой кобылке, называя ее девочкой.

— Я не животное! — Немного подумав, добавила: — Если опустить рамки биологической классификации и отречься от теории Дарвина.

— Дана рассказала о твоем уникальном даре. Я проверю его, и мы уйдем.

Я вспомнила Тинхе, его способ разобраться в порядке ли дар. И это было чуть более личным, чем я могла бы поделиться с первым встречным лэйтарцем.

— Дотронетесь до меня, и я вас укушу. Это плохо сочетается с предыдущим утверждением про животное, но я вас укушу.

«И метить буду в шею, — мысленно добавила я. — В яремную вену.»