Попаданки убегают в полночь, или Академия кривых зеркал

– Подойди, – приказал Темнейший.

– Нет.

Слово сорвалось с губ, разбиваясь об яростную стену, ударившую в мое сознание. Я ахнула, но не отступила.

– Подойди.

– Нет.

Я метнула щит в раненое место, закрываясь от Деона и его ментального давления, и гордо вскинула голову. Не покорюсь я, не покорюсь!

– Стерва, – выругался он, но даже не попытался взять меня физической силой.

– Как скажите, Темнейший.

О том, что я впала к окончательную и бесповоротную немилость, в замке узнали даже раньше, чем мы вернулись в него. По отдельности, естественно.

Андвари встретил меня на пути в спальню. Нет, он не стал кошмарить меня и издеваться со свойственным ему спокойствием, таким же, как у Акими, кстати (видно, с Деоном могли находиться рядом только норны рассудительные, с холодным нравом. Понятно, почему мы не могли сойтись с ним характерами). Так вот: Андвари сообщил мне, что на грядущем празднике я буду в числе обслуги. Что же, ожидаемо. Но это, как оказалось, еще не все.

– Еще, Лиса, ты должна будешь станцевать для Его Милости и господ.

– Что я должна сделать?! – переспросила я. У меня, кажется, слуховые галлюцинации.

– Костюм завтра доставят, – объявил Андвари, не тратя время на повторение очевидного: он знал, что все я услышала. – И прими совет: без глупостей. – И понял, что я ничего не поняла.

Я медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь поймать дзен. То есть все разряженные и важные будут веселиться, а я, значит, должна закуски им подавать?! А потом еще и плясать?! Деон – сволочь. Мстительный ублюдок! Думала я сейчас, как темная!

Звук шагов заставил обернуться. К нам приближалась Стилла. Держалась она величаво и высокомерно. Значит, чувствует себя очень уверенной. На меня даже не смотрела; к Андвари обратилась очень надменно. Зря. Он здесь надолго, а она – не факт.

– Полукровку велено пересилить к обслуге, – бросила она.

– Это приказ Темнейшего? – уточнил Андвари.

– Естественно.

Она удалилась с улыбкой превосходства. Я застыла, неприятно удивленная. Не то чтобы мне было важно, где жить, но все равно горько. Это как мокнуть котенка в тапки с мочой: он-то отмоется, но осадок…

– Ты все слышала, – резюмировал Андвари. – Я прикажу собрать твои вещи.

– Не стоит утруждаться. Я сама соберу.

Меня переселили в западное крыло, туда, где располагались комнаты служащих. Не в подвал – уже хорошо! Спальня была небольшой, но вполне себе приличной – не аскетичная келья монахини. Есть где спать, где сидеть, и даже где хранить вещи. Я устало опустилась на кровать, до боли закусив щеку: вот как оборачивается внимание сильных мира сего. Не хочешь играть по установленным правилам – будешь никем. Нет, я осталась собой! Я была жива! Этот козел могущественный тоже в порядке! А это уже не мало! Остальное неважно!

Я откинула покрывало и погладила белые простыни – свежие и хрустящие. Завтра будет день – будет пища. Сегодня не буду ни о чем думать. Но сон мой все равно был тревожным, и снился мне Темнейший. Даже в забвении нет от него спасения. Проснулась я мокрая и с жуткой тяжестью внизу живота. Я была возбуждена до крайности. Он ведь не умеет во сны проникать?! Все было так реально, что я практически достигла кульминации, но по привычке оттолкнула его в самый ответственный момент. Верная себе до конца.

В день праздника Хантли гудел, как растревоженный улей. Праздничный стол обещал быть грандиозным – повара трудились с самого утра! Бальную залу украшали цветами и гирляндами, драпировали стены шелками и бархатом, устанавливали причудливые конструкции. Для чего – без понятия. Вечером увижу. Меня к приготовлениям не привлекали. Это хорошо, потому что я бы им там специально гадость какую-нибудь сделала: гвоздей на кресло Темнейшего подсыпала бы однозначно! Я не знала, кто выбирал мне наряд для танца, но он был возмутительным! Что-то наподобие восточных костюмов, только более раскрепощенное – куда уж более! Крошечное бра, украшенное агатами и рубинами, едва прикрывало соски, а пояс, от основания которого, струились тонкие цепочки, был всего на полсантиметра ниже промежности. На ногах были очень изящные кандалы, к которым как раз и крепились серебристые кольца цепей. Вместо шелков мои ноги покрывали тонкие нити серебра. От середины бра к груди поднималась еще одна цепочка, перерастая в ошейник, который крепился на шее. Рабыней, значит, я должна быть. Хорошо, я устрою им шоу! Правда, нужно раздобыть несколько тонких черных с золотом платков для пущего эффекта. Станцую так, что ни одна женщина не поможет Деону забыться. Пусть думает обо мне и знает, что я никогда не уступлю!

Глава 17. Я танцую не для вас…