Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ)

Пока я с любопытством осматривалась, всеобщая пауза на полянке неприлично затянулась. Бандиты привлекать внимание чужих дубинок не хотели, постояльцы дисциплинированно ждали мое веское начальственное слово, Дейв тратить запасы красноречия на незнакомых бродяг тоже не спешил. Все (кроме медитирующей на дымящегося зайца Йожки) пялились на меня и ждали судьбоносной фразы.

Я пафосно-победительную речь заранее не отрепетировала, не до того было, и потому несколько растерялась. Что вообще в подобных случаях говорить положено? «Сдавайтесь» — запоздало, «мы победили» — и так понятно, преступные планы на будущее тоже выяснять не за чем — сами знаем… Воспитанные люди тишину болтовней о погоде заполняют, но из всех собравшихся к ним только зомби отношение имеет. Да и тот помалкивает.

— Ага, попались! Сейчас узнаете, почем в лесу фунт лиха и изюма! — Вылезшая из кустов подруга ни себя, ни людей мучить глупыми размышлениями не собиралась. Просто ляпнула первое, что в голову пришло. Удивительно к месту и вовремя.

Разбойники заметно поскучнели, цена на предлагаемые нами сухофрукты показалась им излишне завышенной. Сводить более тесное знакомство с неведомым лихом они тоже не желали, их и наше теплое общество утомить успело.

— Не надо нас больше бить, мы сами все отдадим! Только живьем отпустите! — торопливо прогундосил один из бандитов, жалобно хлюпая расквашенным носом. Друзья по ремеслу и несчастью поддержали его согласным мычанием (у некоторых челюсти были набок свернуты), клятвенными обещаниями не выдавать нас страже, негромкими опасливыми стонами и всхлипываниями.

— Что отдадите? — заинтересовалась я. Как-то не так мне разговор с наемными убийцами представлялся, в земных фильмах они совсем иначе себя вели. И стражей мы их пугать должны, а не наоборот.

— Все добро, что есть! И захоронки покажем! Не убивайте только!

— И много в тех захоронках накоплено? На покупку ваших шкур хватит? — бухгалтерский талант ведьмы жадно облизнулся и расправил крылышки, пытаясь свести неизвестный пока дебет с тоскующим на коленях кредитом.

Судя по страдальчески сморщенным и перекошенным рожам, пленным такая бесцеремонная экспроприация потом и ножом добытого не понравилась. Не нашла понимания в их очерствелых, чуждых приходно-расходным документам душах. Но протестовать или спорить никто из них не решился — дубинки орков и оскаленные пасти волколаков выглядели достаточно убедительно. И не только с финансовой точки зрения.

— Да что ж седня за день неладный, вторые убивцы кряду! Как по постоялому двору шастают, ни в какой овраг честному человеку не заныкаться! — простонал заросший курчавой блекло-рыжей бородой бандит с подбитым глазом.

Кому именно «честный» грабитель предъявлял свои претензии — нам, не оправдавшему его надежд мирозданию или собственной судьбе-злодейке, я не поняла. Да и не пыталась. Меня больше предыдущие «убивцы» заинтересовали, что по местным лесам шляются и несчастным разбойникам жить мешают.

Оказалось, что первый раз наших новых знакомцеы еще утром обидели. Хорошо вооруженные люди неприятного вида и поведения шуганули засевших у дороги бандитов и сами на их любимом месте устроились. Еще и приказали спрятаться подальше и никакого шума не устраивать, чтоб чужую добычу не спугнуть. Весь трудовой день насмарку: только лукошком яиц спозаранку разжиться успели, да и те при нашем налете побились.

— Где ваше любимое место для засад? Быстро показывайте!

Голос у меня охрип от волнения. Пока мы тут лесных бродяг раскулачиваем, настоящие убийцы на Вилена уже десять раз напасть могли. Сразу ведь подумала, что никто таких невнятных типов для серьезного дела нанимать не будет! А потом успокоилась, разболталась. Хотя, без этой болтовни мы о настоящей засаде и не узнали бы.

Главное теперь, успеть вовремя!

Глава 22

О помощи. Своевременной и не очень.

Когда мы выбрались на дорогу, остальных постояльцев и след простыл, бегали они намного быстрее не только меня, но и нашей смирной лошаденки. Я тряслась в телеге и кусала губы от нетерпения и язык — от не вовремя подвернувшихся под колеса колдобин. Головой понимала, что никакого толку от меня в драке нет, только легче от этого не становилось. Несчастная четверть часа показалась мне, чуть ли не столетием.

Любимое разбойничье место выдало себя без всяких примет, с первого взгляда. Наша тихая, послушная лошадка остановилась, задергалась, жалобно заржала. Справа от дороги, бился и храпел крупный рыжеватой масти конь, пытаясь оборвать зацепившиеся за дерево поводья. С другой стороны цепочка изрядно помятых кустов уводила вглубь леса.

Дейв велел растерявшемуся вознице-лепрекону разворачивать назад и чуть отъехать, нам с Ольгой ждать и ничего не делать, а сам полез в злобно скалящуюся пасть неприятного парнокопытного. Даже такому профану, как я, сразу было видно: конь к новому знакомству не расположен. Прижатые к голове уши, напряженная шея и выставленные на всеобщее обозрение зубы особых пояснений не требовали.