"Попаданцы" в стране царя Петра

Главный пожарный отодвинул от себя полупустую тарелку. Пора, решил он. Повернувшись, взглянул прямо в глаза Изюмову, пытаясь подметить даже тень эмоций, затем видимо обнаружил то, что искал, небрежно спросил:

— Что предлагаешь, Семен Викторович?

Крепко сжатые губы Изюмова побледнели, превратились в тонкую линию, кулак, в котором оказалась пустая рюмка, судорожно сжался. Еще чуть-чуть и раздавит. Он оглядел собравшихся. С выжидательным выражением на лице они смотрели на него. Собравшихся за столом командиров Изюмов знал давно и доверял их порядочности. А за начальников пожарных частей ответит Вадим. Сейчас или никогда! Он решился.

— Соловьев сидел бы не дергался и, все у него получилось бы, а он вообразил себя маленьким царьком. Убирать его необходимо от власти, он совсем ох…, — твердым голосом произнес комбат.

Над столом плыла песня группы Любэ Расторгуева. Вдохновенно пела капелла:

Полюшко моё, родники.
Дальних деревень огоньки.
Золотая рожь, да кудрявый лён,
Я влюблён в тебя Россия, влюблён.

Главный пожарный пару секунд помолчал. Холодный и оценивающий взгляд прошелся по взволнованным лицам собравшихся. Ну вот и молодец, подумал он, первый назвал и подталкивать почти не пришлось! Он скупо улыбнулся, внимательный взгляд вновь уперся в лицо комбата, хмыкнув, пожарный заметил:

— А что думал, в сказку попал? Мэр стал нашим царьком и это вполне закономерно, мы его не первый год знаем. А еще недавно ты говорил, что нам нужен во главе города хозяйственник.

— Так ты, Вадим Сергеевич первым это и сказал и, сам голосовал за подчинение силовиков Соловьеву.

Пожарный, наклонился на стуле вперед. Задумчиво постучав пальцами по столешнице, он заговорил, тщательно подбирая слова:

— Так я и сейчас считаю, что тогда мы поступили правильно. Не замечать всего сделано мэром по организации армии, производства и налаживанию сельского хозяйства, невозможно, но через три месяца после Переноса Виктор Александрович совсем берега потерял, путает собственный карман с городской казной. Информация стопроцентно точная от директора ГРЭС. Придумал идиотскую и не нужную городу войнушку со Строгановыми. Короче мое мнение совпадает с твоим. Его необходимо убирать с должности градоначальника и как можно быстрее, пока дел не наворотил. Кто как считает?

— А что тут думать, — первым, громким голосом откликнулся атаман, и озорно улыбнулся, — в старое время таких козлов в мешок и в воду, всего делов, или, — казак на миг остановился. Повернувшись к стене, атаман поднял веник, вытащил из него палку, — вот на такую мы и насадим Соловьева.

Изюмов поморщился, все же иногда в шутках атаман переступал грань с клоунадой. Взгляды присутствующих скрестились на полицейском. Тот задумчиво почесал подбородок, впрочем, размышлял недолго. Переведя многозначительный взгляд на терпеливо ожидающих его реакции собеседников, произнес сожалеющим тоном:

— Если он уже начал себя вести словно диктатор, то пока не остановим, не успокоиться, — он еще немного помолчал, потом решаясь, закончил, — Я поддерживаю.

Ему было по настоящему жалко, что приходится отстранять от власти многоопытного администратора, сумевшего оттащить от пропасти город, но алчность и самодурство Соловьева не оставляли другого выбора.

Главный пожарный удовлетворенно кивнул, показав на секунду налысо бритый крепкий череп, все шло именно так, как он и планировал. Издали послышалась заунывный вой сирены пожарной машины. Все, кто был в помещении, замерли от неожиданности. Главный пожарный слегка поджал губы и бросил взгляд на телефон, стоявший на приставном столике в углу.

— Что случилось? Позвони в дежурку! — велел он одному из начальников пожарных частей. Тот кивнул, под настороженными взглядами собравшихся поднялся, руки торопливо набрали номер. После короткого разговора, махнул рукой и сообщил:

— Да ничего страшного, по первому номеру выехали[36].

На вопросительные взгляды собравшихся, не имевших отношения к тушилам, он пояснил:

— Там задымление, скорее всего, ждем.

— Слушай у вас тут покурить можно? — поинтересовался Изюмов, — от нервов курить охота так, что уши пухнут.

— Тут нельзя, — покрутил головой пожарный, повернувшись к шкафу вытащил начатую пачку «Мальборо» и предложил, — угощайся! Только на улицу выйди!

— Спасибо, — поблагодарил Изюмов, — у меня настоящие сигареты закончились, а эрзацем накуриться невозможно!