Попадись в мои когти

Проснулась я оттого, что таковой дурак-самоубийца нашелся — перепутал свернувшегося в клубок дракона с кошкой и решил подергать его (то есть меня) за кончик хвоста. Мне не больно, но драконий хвост — орган, иногда думающий самостоятельно, на внешний раздражитель может непроизвольно дернуться, а гуманоиды в большинстве своем, повторюсь, очень хрупкие создания…

Это оказалась Красуантия, твердо уверенная в собственном бессмертии. Даже завидно стало.

— Хватит дрыхнуть, Тис, от твоего храпа шпили вздрагивают!

— Какие такие шпили? — я, забывшись, демонстративно подняла голову к крышам, и рыцарь кулем брякнулся наземь.

— Те, что у тетушки Люсинии в прическе, — ничуть не смутившись, парировала принцесса.

Шпильки, что ли? Ну да, этакую башню только шпили и удержат.

— Драконы не храпят. А нетрезвые рыцари — очень даже, — наябедничала я.

Артему было не до подначек — он с сосредоточенностью заключенного, роющего подкоп, пытался продрать заплывшие глаза.

Напрочь игнорируя его страдания, безмятежно сияло солнце, пели птицы, шуршали по своим делам местные жители. Коллег и прочих попаданцев (кроме, собственно, Артема) поблизости не наблюдалось.

Я села и обернула хвост вокруг себя — на всякий случай, бесстрашные дураки (и одна конкретная принцесса) вездесущи.

— И чем же вы тут, интересно, вдвоем всю ночь занимались? — елейным голоском спросила Красуантия.

Я проигнорировала провокацию. Вопрос был задан не конкретно мне, вот пусть Суданский и отдувается!

Рыцарь душераздирающе застонал, держась за голову.

— Я чувствую себя ослом, — пробормотал он.

— Оригинальный у тебя способ борьбы с психическим блоком на магию, — съязвила я.

— Нет, я имею в виду Осла из «Шрека».

Название показалось мне смутно знакомым. Кажется, это какой-то образец человеческой культуры с Земли. Но что имел в виду Суданский?

— Прости?

— А… нет, ничего, не обращай внимания, это я так ляпнул, — спохватился Артем.

Чего это он засуетился?

Принцесса тоже с подозрением уставилась на него.

— Тис, ты его не била? — громовым шепотом уточнила она.

— Обижаешь! Если только сам спьяну не стукнулся обо что-то.

— Ни обо что я не стукался! — обиделся рыцарь.

— Конечно. Всего-то неудачно приземлился на мою голову.

Причем буквально.

Красуантия захохотала так, что я испугалась, что ее разорвет.

— Я передумал, — глубокомысленно сообщил Артем, глядя в одну точку. — Я не чувствую себя ослом. Для этого нам бы пришлось поменяться ролями.

— То есть тебе милее всех дама с ослиными ушами и хвостом с кисточкой? — с истинно королевской настырностью прицепилась к нему принцесса, утирая слезы.

Я совершенно перестала улавливать тему разговора.

— Нет! — бедный рыцарь и без того не радовал глаз румянцем, а после вопроса Красуантии и вовсе приобрел оттенок устаревшего кефира. Разве что плесенью не покрылся. — Мне не…

— Значит, когда у дамы чешуя и размеры повышенной крупности, тебе это нравится. Запомни, Тис, — даже если ты из дракона превратишься в жракона и потеряешь талию, рыцарь от тебя никуда не сбежит. О, кстати, хочешь принять ванну? — вдруг совершенно нелогично сменила тему принцесса. — Не подумай, я ни на что не намекаю! Ты чистоплотный дракон! Просто после долгого путешествия так приятно полежать в горячей воде… И этот облезлый пустомеля, если проснется, не рискнет ломиться к тебе. Он капризный, а специально отведенных для мытья комнат в замке всего четыре, и три — ОЧЕНЬ тесные, — злорадно добавила она.

Если она хотела, чтобы Альваро устроили головомойку, ей надо было обратиться к Элоре.

— И тогда — пошел он в баню? — хмыкнув, предположил Суданский и снова поморщился.

— Правильно! Там ему самое место! — оживилась Красуантия. — Тис, так ты идешь?

— Хм… А почему бы и нет?

Шокировав парочку зрителей возвращением в гуманоидную форму, я последовала за принцессой. Тетушка Люсиния, держась за сердце, увязалась за нами. Как оказалось, ее потрясло совсем не мое превращение, а мои штаны… она даже предприняла попытку — заведомо провальную — навязать мне платье.

Изнутри замок просторами не поражал, но оно и понятно — его строили не для того, чтобы устраивать бега по коридорам. При этом толку от больших окон было немного — мозаичные витражи уничтожали все потуги естественного освещения, выкрашивая помещения самым жутким образом. Неудивительно, что Красуантия старалась проводить как можно больше времени на воздухе.

Только оставшись наедине с огромной бадьей горячей воды, мылом и мочалкой, я поняла, как зверски истосковалась именно по этому благу цивилизации. Неважно, что мылась во вполне приличной бане, неважно, что у местного подобия ванны неудобная форма, что отсутствуют краны и слив, что нужно греть и таскать воду, что мыло кусковое, допотопное, с травянистым запахом (но мылкое, что радует), а мочалка жесткая, как проволока… На все вышеперечисленное — плевать в очаг! Главное, что можно просто лечь и расслабиться в горячей воде.