Попадос (СИ)

— А мне начхать. На тебя было не начхать. А ты… Не приходи. Если не хочешь ломиться в закрытую дверь.

— Да, вот еще что. Взамен на причиненные неудобства со свадьбой, что ты хочешь получить в виде компенсации, Лиатт?

— Море. Песок. Пляж. Солнце. И чтобы меня сутки никто не трогал. — Я не верила в выполнение этой просьбы, но мне так хотелось небольшого отпуска. А дома отпуск — значит теплое море.

— Сразу же после свадьбы, Ли. У нас дом стоит прямо на берегу моря. Обещаю тебе день отдыха. Вдвоем со мной.

— Спасибо.

Мэд вышел, а я запрыгала по комнате от восторга. Дом на море! Да это же нереальный праздник какой-то. Свой дом. Море. Песок. Неужели хоть в этом мне повезло?

Солис поскребся в дверь и вошел с какой-то шкатулкой в руках. А! Это та же шкатулка, из которой доставали украшения к свадьбе.

— Мистер Лиатт, милорд Мэдирс велел отдать эту шкатулку вам, чтобы вы наряжались на каждый выход из каюты, как подобает вашему статусу.

Блиааать! Если кто-то еще раз скажет при мне слово «статус», вцеплюсь ему в морду!

Видя мое перекошенное лицо, Солис открыл шкатулку и протянул ее мне. — Мистер Лиатт, посмотрите, какая красота! Вы же на свадьбе этого не видели, а тут столько изумительных вещей! Вот, например, — он достал какую-то цепочку с подвесками, которая мелодично позвякивала.

— И что это? — удивленно спросил я.

— М-м-м! Это ножной браслет с бубенчиками. Посмотрите, какой изящный, с маленькими подвесочками. Какая миленькая вещица!

— Дарю ее тебе, Солис, за твою помощь, которую ты мне оказывал дома, да и здесь, на корабле.

— Что вы, мистер Лиатт! — Он вытаращил глаза и побледнел. — Это очень дорогая вещь и мне не по статусу…

— Блэт! Солис! Возьми молча! И не говори при мне больше об этом ебучем статусе! — мне казалось, я сейчас взорвусь.

— Спасибо, мистер Лиатт. Я очень вам благодарен! Сейчас принесу ужин в каюту, вы же не обедали.

— А вот за это спасибо. Искреннее. Есть хочется.

Исследование шкатулки я оставил на потом. Достал книжку из панели в стене и принялся разбираться в этом месиве букв, сопоставляя информацию в голове с написанным в книге. Это был сборник стихов, что сильно затрудняло моё первое чтение, но оторваться и не впитывать в себя новое я просто не мог.

Поэтому обед проглотил, не чувствуя вкуса, с огромным удовольствием читая стихи. Ну, как, читая… Пытаясь уложить в голове то, что видел. Многие слова были непонятны. Кое-что выписывал в дуол-планшет. Использовать его было несложно, надо было только методом тыка и какой-то матери разобраться в значках. Но я же умная, я разобралась. Не так уж сильно он отличался от моего домашнего планшета.

Очень хотелось попасть в мировую сеть, посмотреть, как у них тут все устроено, но глаза слипались. Улегшись после душа в постель, я перебирала в голове прошедшее за день. Но, как только закрывала глаза, чернота космоса вставала перед ними пугающе и смертельно. Так, что стыла кровь и сердце замирало, останавливаясь.

Надо было как-то отвлекаться от мыслей о своей ничтожности перед космосом, в котором мы сейчас двигались с огромной скоростью.

Перед глазами встало лицо Мэда. Ладно, Лиана. Будь честной. Столько событий и приключений, сколько случилось за эти две недели с Мэдом, ты со своим мужем за тринадцать лет не испытывала. И вёл он себя очень мужественно в любой ситуации. Кроме последней.

Но, окей. Представь себя на его месте: вот ты потрахалась с презервативом — в ущерб, кстати, своим желаниям и мечтам о детях — тут это гадское похищение, предательство члена команды, приволакивают меня, и Рион утаскивает мужа в каюту, бла-бла-бла, вас находят голыми в крови, и ты говоришь — я беременна. Что делать с ребенком?

Ну? Что бы ты подумала? То-то же. И сразу бы побежала успокаивать? Ну, ок, ок, ты, может быть, и побежала бы — мамское в тебе не изжить, и жалеть всяких убогоньких из тебя не вытрясти никакими переселениями душ. Но он же альфа. Ужалили, понимаешь, в самое дорогое!

«Ой, всё! Да я давно это поняла, что ты мне тут объясняешь. И что ты предлагаешь — броситься ему на шею с криками — Ваня, я ваша навеки, прости дуру?» — м-м-м, обожаю сама с собой разговаривать. Добрый и злой полицейский. Ли добрый, Лианка дура. «Нет уж, надо учить Мэда, что такое поведение недопустимо».

Но, как только закрывала глаза, космос обрушивался на меня всей громадой и раздавливал так, что дышать становилось трудно.

Так. Ну, нах. Я встал и надел шальвары и тунику — в темноте не видно было, какого они цвета, но выбор этой домашней одежды был сейчас не в приоритете. Их было дофига среди всей одежды, поэтому и нацепила первое, попавшееся под руку.

Выйдя из каюты, прошла по пустынному коридору до двери Мэда и аккуратно толкнула дверь, даже и не подумав постучаться.

Гибкое обнаженное тело со спины, с черными распущенными волосами, привставало и опускалось на члене лежавшего под ним. Хриплые постанывания, запрокинутая голова. Пальцы на ногах альфы сгибались в такт двигающегося на нем мужчины. На ноге блеснула тонкая цепочка с позвякивающими бубенчиками. Солис? Мэд?!