Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки

С великими тренерами советская власть расставалась грубо и резко, не прощая поражений. Поскольку спорт – это война, проигрывать в ней советские люди не могли. Когда советская футбольная команда с главной звездой в лице Боброва в 1952 году проиграла югославам, что означало проигрыш Сталина Иосипу Тито, базовая команда сборной ЦДСА была расформирована, а тренера Бориса Аркадьева сняли с работы. В такой системе игроки и тренеры – лишь исполнители, а даже самая маленькая номенклатурная фигура – военачальник. И вот еще одна загадочная история: как снимали Боброва в 1974-м. А это и был, в сущности, конец его карьеры – в возрасте слегка за пятьдесят! (Вот уж когда пригодилась военная пенсия, заработанная ценой уступок в 1967-м.) То говорили, что Бобров выставил за дверь раздевалки ответственного работника, “помогавшего” ему советом во время игры с чехами на том роковом ЧМ-1974 в Хельсинки, закончившейся поражением сборной СССР со счетом 2:7 (вторую игру с чехами наши выиграли 3:1). То утверждали, что он послал на три буквы такого же доброхота – инструктора (всего-то!) отдела пропаганды ЦК Николая Немешаева, бывшего судью лыжных гонок, в перерыве той же игры. То – что просто попросил закрыть дверь вторгшегося в раздевалку в момент тяжелого разговора с командой спортивного функционера Валентина Сыча. То слагали легенды об оскорблении Бобровым посла СССР в Финляндии на приеме по случаю победы советской сборной на том же турнире.

Говорили, что его недолюбливал начальник управления спортивных игр Спорткомитета СССР Сыч, который в 1990-е станет председателем Федерации хоккея РФ. Он же мог сыграть ключевую роль в “сносе” из тренеров сборной Тарасова в 1972-м – как раз тогда, когда Анатолия Владимировича сменили на Всеволода Михайловича. Перед номенклатурой антагонисты Бобров и Тарасов оказались равны. Барского гнева и барской любви в их биографиях было предостаточно.

Бобров в течение своей карьеры играл под разными номерами, часто – под номером 9. Но цифра 7 имела для него особое значение. Уж во всяком случае, в хоккее. Победный матч сборной СССР в 1954-м в матче с канадцами – счет 7:2. Первая игра с НХЛ в 1972-м – счет 7:3. Победа бобровского “Спартака” над ЦСКА в 1967-м – счет 7:3.

А умер Бобров в пятьдесят шесть лет, в 1979-м, когда в его любимых видах спорта снова менялись поколения и игроков, и тренеров. Оторвался тромб, прямо на тренировке. И хотя умер он в больнице, а не на футбольном поле, все равно было ощущение смерти на “сцене”, там, где протекала его блистательная, легкая и быстрая жизнь – от прорывов Боброва-игрока до прорывных и знаковых побед, которые делали историю страны и спорта.

Страна советников

Книги по истории послевоенного и в большей степени хрущевского и постхрущевского периода накапливались в библиотеке десятилетиями. Советский Союз был сложным феноменом, и столь же сложной, похожей на лабиринт или борхесовский сад расходящихся тропок оказывалась его система управления, упиравшаяся в непреодолимую стену когда марксистских, а когда имперских и сталинистских догм. Отец и брат побывали в разное время (и даже немного совпав по времени) внутри аппаратной и интеллектуальной обслуги системы. И мне всегда были интересны люди, которым удавалось сохранять достоинство и здравый смысл, находясь в недрах аппарата.