Пополам

Папа любил порядок, режим, каждодневные занятия, планы на неделю, месяц, год. Мама не знала, что будет делать через пятнадцать минут. У нее все было по настроению. Папа любил чистоту в доме, мама терпеть не могла наводить порядок. Полы бы она помыла лишь в том случае, если бы начала прилипать тапочками. Слои пыли ее вообще не беспокоили. Отца раздражали незаправленные кровати, мама вообще не понимала, зачем заправлять, если вечером опять разбирать? Папа любил, чтобы все было выглажено – от постельного белья до рубашек, мама не понимала, зачем гладить белье. Если мама оставляла не вымытую с вечера посуду, папа мыл сам. Он не терпел даже грязную чашку, оставленную в мойке. Мама считала, что папа – маньяк. Он – что она неряха. Я же говорю – родители были разные абсолютно во всем. Мне был ближе папин подход – я тоже любил порядок. Юлька могла разбросать вещи, но разбрасывала не просто так, а системно. Она всегда самостоятельно убирала в своей комнате. Раскладывала вещи так, как ей было удобно. Меня, как и папу, раздражали грязная посуда и разводы на зеркалах и окнах. Юлька бесилась, если раковины в ванной и на кухне, краны и столешницы были в пятнах и подтеках. У каждого – своя фобия. Но вместе нам удавалось поддерживать чистоту, которая устраивала бы всех членов семьи. Я думал, каково сейчас Юльке с мамой, которой наплевать и на краны, и на раковины?

Папиных детских фотографий не сохранилось. Он говорил, что альбом потерялся. Были его фотографии из института – две, наверное. И обе общие, групповые. Фото их группы на первом курсе и после вручения дипломов. На обоих папа стоял на заднем плане, его едва удавалось разглядеть.

Во мне не что-то, а все сломалось в тот день, когда я понял, что мама живет дальше. Все связанное с нами для нее было забыто. Она перевернула страницу, как говорят об этом писатели, зачеркнула. Не знаю, как ей это удалось. Я бы не смог сделать так же. Мне и в голову такое не приходило. Зачем стирать из памяти, стараться забыть? Плохое, хорошее – но ведь это случилось. С мамой, с папой, с нами. Неужели у мамы ничего не осталось из того, что хотелось бы сохранить в памяти? Разве можно уничтожить не просто неделю, месяц, год, а много лет жизни? Мама, со слов Юльки, мечтала забыть о прошлом, как о страшном сне. Но мы-то, дети, не ночной кошмар, мы-то не исчезнем, если проснешься. О нас забыть никак не получится. И мы – то самое прошлое, которое привело к настоящему. Неужели мама это не понимала? Зачем она Юльке такое говорила?

Мама, казалось, очень легко от нас отказалась. Со мной не виделась, Юлька была предоставлена самой себе. Не понимаю, как мама могла так сделать. Я не мог отпустить Юльку. Даже предположить, что ей нравится жить с отчимом, если они уже жили вместе, что она с радостью ждет рождения брата или сестры. У меня не укладывалось в голове, как кто-то может заменить Юльке меня. Что у нее появится еще один брат. Такого не может быть. Я был ее братом. А если сестра? Значит, и у меня тоже будет пусть и не совсем родная, но еще одна сестра? Нет, у меня была только Юлька. Другой мне не требовалось. Как и брата. В общем, я оказался не готов к изменениям в жизни, как ни пытался убедить себя в обратном и проникнуться любовью к еще не рожденному ребенку, к маминому новому спутнику жизни. С прошлыми потрясениями еще не свыкся, только смирился. Какие там стадии принятия? Вот у меня их было больше, и проходил я их не так быстро и не так просто, как хотелось бы. Считается, что подросткам наплевать на все. Они сосредоточены на себе. Это совсем не так. И у взрослых, которые это утверждают, точно нет в окружении детей-подростков. Мы, наоборот, реагируем на внешнюю среду. Хочется сказать всем взрослым – если вы решили разойтись, делайте это, пока дети младенцы. Тогда всем будет проще. Пока дети маленькие, они примут все. Они ничего не понимают. Привыкают к рукам, которые их укачивают, к запахам, которые чувствуют каждый день и считают родными. Им покажешь на любого дядю и скажешь – вот твой папа. Они в это поверят. Если вдруг появится новый папа, старого младенцы и не вспомнят. Но с подрощенными детьми так не работает.

Когда дети начинают соображать, что происходит в семье, всем становится плохо, и развод родителей – катастрофа. Не ждите, что подростки, считающиеся вроде как взрослыми, вас поймут. Ни фига они не поймут, это я по себе знаю. Маму я не понял, как ни пытался. Да и отца, если честно, тоже. До сих пор не знаю, что творится в голове у родителей. Мне кажется, они куда более инфантильны, чем мы, дети. Могут или унижать друг друга, или делать вид, что не знакомы в принципе. Как школьники.