Поправка-22

— …и нам придется отправить вас домой. Вы должны сделать очень немногое, чтобы…

— Какое такое немногое? — грубо оборвал его с недобрыми предчувствиями Йоссариан.

— О, сущие пустяки! Мы предлагаем вам весьма выгодную сделку. Мы издаем приказ об отправке вас в Штаты — причем сами добиваемся его утверждения, — а вы за это…

— Ну? Что я должен сделать?

— Полюбить нас, — коротко хохотнув, ответил подполковник Корн.

— Полюбить вас?

— Именно, — сказал подполковник Корн, наслаждаясь ошалелым недоумением Йоссариана. — Полюбить нас. Воспылать к нам дружескими чувствами. Хорошо отзываться о нас, пока вы здесь, и потом в Штатах. Короче, стать нашенским парнем. Одним из нас. По-моему, это не слишком дорогая плата, как вы считаете?

— Значит, вы хотите, чтоб я хорошо о вас отзывался? И больше ничего?

— И больше ничего.

— Так-таки ничего?

— Так-таки ничего, Йоссариан.

— А у вас и правда небольшие запросы, — ухмыльнулся Йоссариан и едва не расхохотался подполковнику Корну в лицо, когда понял, что тот действительно не хитрит.

— Мы запрашиваем даже меньше, чем вам сейчас кажется, — ничуть не обескураженный ехидством Йоссариана, весело уверил его подполковник Корн. — Вы и представить себе не можете, как легко поддерживать с нами добрые отношения, вступивши однажды на этот путь. — Подполковник Корн поддернул свои мешковато необъятные брюки. Темные морщины, идущие у него от крыльев носа к массивному подбородку, раздвинула похожая на оскал улыбка. — Видите ли, Йоссариан, мы хотим вывести вас в люди. Мы присвоим вам звание майора и даже дадим еще одну медаль. Капитан Флум уже готовит материал для прессы о вашей доблести при бомбардировке Феррары, о глубокой и непоколебимой преданности своему полку и воинскому долгу. Все это, кстати, цитаты из будущих репортажей. Мы собираемся прославить вас и послать домой как героя, затребованного Пентагоном для выступлений перед народом и укрепления патриотизма. Вы будете жить лучше всякого миллионера. Вас будут носить на руках. Вы будете принимать парады и произносить речи, призывая людей покупать облигации военного займа. Перед вами откроются великие возможности, когда вы станете нашим парнем. Заманчивая судьба, не так ли?

— Я не уверен, что хочу произносить речи, — внимательно выслушав подробности будущей сделки, сказал Йоссариан.

— Так забудьте о речах! Гораздо важнее, что вы будете говорить здесь. — Подполковник Корн согнал с лица улыбку и, нагнувшись к Йоссариану, многозначительно отчеканил: — Мы посылаем вас домой отнюдь не из-за вашего отказа летать — вот что вы должны говорить летчикам. А генералу Долбингу и генералу Шайскопфу незачем знать о наших, так сказать, трениях, ясно? Именно на этом будет держаться наша дружба.

— А что мне говорить людям, которые спрашивают, почему я отказался летать?

— Говорите им, что вам сообщили по секрету про приказ о вашей отправке домой и вы не хотели рисковать жизнью накануне отъезда. Просто легкие недоразумения между своими, понимаете?

— И думаете, мне поверят?

— Разумеется, поверят, когда увидят, какие мы друзья, и прочитают в газетах ваши панегирики полковнику Кошкарту и мне. Не беспокойтесь о летчиках, Йоссариан. Мы быстренько приструним их, как только вас отправят домой. Они склонны проявлять строптивость, только пока вы здесь. Хороший сорняк, как говорится, из поля вон, — заключил со здравой иронией подполковник Корн. — Больше того — и это будет самое замечательное, — ваша судьба, вполне вероятно, вдохновит их на дополнительные боевые полеты.

— Ну а если я надую вас, когда вернусь в Штаты?

— После того, как вы согласитесь получить медаль, звание майора и молча примете все наши славословия? Вам никто не поверит, а Пентагон позаботится, чтоб вы не ерепенились… да и зачем вам ерепениться? Вы же собираетесь стать одним из наших, не забывайте. Вас ждут неисчислимые привилегии, богатая и шикарная жизнь, преуспеяние, могущество и слава. Надо быть дураком, чтоб отвергнуть все это ради моральных догм, а вы вовсе не дурак. Ну как — подходит вам наша сделка?

— Трудно сказать.

— Или сделка, или трибунал, Йоссариан.

— Но это ведь подлость по отношению к нашим парням, верно?

— Гнусная подлость, — оживленно подтвердил подполковник Корн и безучастно умолк, с тайным удовольствием поглядывая на Йоссариана.

— А, собственно, какого черта? — взъярился Йоссариан. — Если они не хотят летать, пусть открыто упрутся, как я, и дело с концом.

— Совершенно верно, — согласился подполковник Корн.

— Я не обязан рисковать ради них жизнью, правильно?

— Совершенно правильно.

Йоссариан решительно улыбнулся.

— Ну, так, значит, по рукам! — ликующе воскликнул он.

— Вот и прекрасно, — откликнулся подполковник Корн — гораздо, впрочем, сдержанней, чем ожидал Йоссариан, — и соскочил со стола. А потом, расправив кое-как складки своих всегда мятых брюк, протянул Йоссариану вялую руку. — Добро пожаловать в наши ряды, — сказал он.

— Благодарю, подполковник. Я…

— Зови меня Блеки, Джон. Мы ведь теперь свои.

— Ладно, Блеки. А меня приятели зовут Йо-Йо. Я…