Поправка-22

— Вроде сигарет или конфет… или, к примеру, игрушек? — весело поддразнил его Йоссариан.

— Да нет, я не про это, — застенчиво зардевшись, проговорил капеллан и уважительно добавил: — Я про книги… или… ну, в общем, про что-нибудь серьезное. Эх, Йоссариан, как бы мне хотелось хоть чем-то вас порадовать! Мы ведь все по-настоящему вами гордимся!

— Гордитесь?

— Конечно! Вы же рисковали жизнью, когда преградили дорогу этому нацистскому убийце. Вы поступили воистину благородно!

— Какому еще нацистскому убийце?

— Тому, который пробрался сюда, чтобы убить полковника Кошкарта и подполковника Корна. А вы их спасли. Он же мог вас прикончить, когда вы схватились с ним на галерее! Слава богу, что вам повезло остаться в живых.

— Да не было там никакого нацистского убийцы, — хмуро пробормотал, сообразив наконец, о чем речь, Йоссариан и криво ухмыльнулся.

— Как это не было? Подполковник Корн все нам рассказал.

— Это была девица Нетли. И она хотела прирезать меня, а вовсе не Кошкарта и Корна. Она охотится за мной с тех пор, как я выложил ей про смерть Нетли.

— Да не может этого быть! — оскорбленно возразил сбитый с толку и возмущенный до глубины души капеллан. — Они оба видели, как он удирал, — и полковник Кошкарт, и подполковник Корн. В официальном рапорте черным по белому написано, что вы спасли их от нацистского убийцы.

— Да не верьте вы официальным рапортам, — кисло сказал Йоссариан. — Они входят в нашу сделку.

— Какую такую сделку?

— Ту самую, которую я заключил с полковником Кошкартом и подполковником Корном. Они отправят меня домой как великого героя, если я буду их везде прославлять и никому не скажу, что они заставляют моих однополчан летать на боевые задания, пока их не угробят.

— Но это же ужасно! Это постыдная, возмутительная сделка! — испуганно полупривскочив со стула, вскрикнул капеллан. Он был мятежно разгневан и смятенно потрясен.

— Гнусная сделка, — уточнил Йоссариан, тупо глядя в потолок. — Кажется, мы с подполковником Корном назвали ее именно так.

— Да как же вы могли на нее согласиться?

— В случае отказа меня ждал военный трибунал.

— О боже! — с горестным раскаянием воскликнул капеллан, в ужасе прижав тыльную сторону ладони ко рту. Он опять неловко присел на стул. — Я не должен был вас упрекать, — проговорил он.

— Они загнали бы меня в тюрьму, чтоб я сидел там с уголовниками и бандитами.

— Д-д-да… Вы, конечно, должны поступить, как считаете правильным. — Капеллан кивнул головой, словно завершая сам с собой немой спор, и страдальчески умолк.

— Не печальтесь, капеллан, — грустно рассмеявшись, сказал после паузы Йоссариан. — Сделка не состоится.

— Да нет, вам необходимо на нее пойти, — настойчиво возразил капеллан и в тревоге склонился к Йоссариану. — Действительно необходимо. У меня нет никакого права вас упрекать. Или хотя бы давать советы.

— Так вы меня и не упрекали. — Йоссариан повернулся на бок и с мрачной самоиздевкой покачал головой. — Господи, капеллан, ну можно ли придумать грех страшней, чем спасение жизни полковнику Кошкарту? Вот уж за такое преступление в моем послужном списке я проклял бы себя навеки.

— Ну а что же вам делать? — раздумчиво и серьезно сказал капеллан. — Вы не должны позволить им засадить вас в тюрьму!

— Придется, наверно, летать. А впрочем, я, возможно, дезертирую и дам им себя поймать. Они, я думаю, будут рады.

— И упекут вас за решетку. Вы же не хотите сидеть в тюрьме, правда?

— Значит, буду летать до конца войны. Ведь кто-то из нас должен все-таки выжить?

— Но вас могут убить.

— Значит, не буду летать.

— А что же вам остается?

— Не знаю, капеллан.

— Так, может, согласиться на отправку домой?

— Я не знаю, капеллан. Что-то здесь очень жарко. Видно, жаркая тут у них зима.

— Да нет, Йоссариан, погода стоит очень холодная.

— А знаете, капеллан, — сказал Йоссариан, — со мной произошел странный случай… или, может, мне пригрезилось? У меня такое ощущение, что сюда явился недавно какой-то тип и сказал мне, что мой приятель попался. Интересно все же — пригрезилось или нет?

— Думаю, что нет, — решил капеллан. — Вы начали мне о нем рассказывать, когда я был у вас в прошлый раз.

— Ах вон что? Стало быть, не пригрезилось. Он сказал: «Твой приятель попался, парень. Как миленький попался». Более злобной морды я, пожалуй, в жизни своей не видел. Так про кого, интересно, он говорил?

— По-моему, про меня, — с робкой искренностью предположил капеллан. — Я ведь и правда по-настоящему попался — как кролик удаву. Они все обо мне знают, они день и ночь за мной следят, я целиком и полностью в их власти, Йоссариан. Вон что они сказали мне на допросе.

— Нет, капеллан, вряд ли он говорил про вас, — возразил Йоссариан. — Я думаю, он имел в виду кого-нибудь вроде Нетли или Дэнбара, кого-нибудь погибшего на этой войне — Клевинджера, Орра, Доббза, Кроху Сэмпсона или Маквота. — Йоссариан с трудом перевел дыхание и покачал головой. — Как же я раньше-то не понимал? — удивился он. — Они же все попались, все мои друзья. Нас осталось только двое — я да Обжора Джо. — Капеллан побледнел, и Йоссариан задрожал от страха. — Что с вами, капеллан?