Поправка-22

Йоссариан положил ей на колени пачку лир и, мимолетно подумав, что с помощью зла – а разве деньги не зло? – вполне можно творить добро, вышел из квартиры. Спускаясь по лестнице, он злобно проклинал Поправку-22, хотя понимал, что ее не существует. Поправки-22 не существовало, он давно понял, что она выдумана, да только это не имело ни малейшего значения, поскольку, с одной стороны, все верили в ее существование, а с другой – тут-то и таилась подлая поправка ко всем человеческим законам, – не существовало реального документа, текст которого можно было бы отвергать или опровергать, изменять, критиковать или поносить, уничтожать, ненавидеть, пригвождать к позорному столбу, растаптывать ногами или раздирать в клочья и сжигать.

Стояла холодная темная ночь; промозглая пелена тумана окутывала улицы, постепенно оседая мельчайшими каплями на шершавые стены домов и пьедесталы памятников. Йоссариан вернулся к Мило Миндербиндеру и покаялся. Он признал себя виновным и, понимая, что лжет, пообещал летать на боевые задания до самого конца войны, если Мило согласится найти для него с помощью своих влиятельных знакомых младшую сестру Нетлиевой шлюхи, которая, как он надеялся, болталась на улицах Рима.

– Она двенадцатилетняя невинная девочка, Мило, – взволнованно объяснил Йоссариан, – и мне обязательно надо отыскать ее, пока не поздно.

– Так у меня есть для тебя прелестная двенадцатилетняя девственница, – выслушав его с благосклонной улыбкой, весело объявил Мило Миндербиндер. – Ей всего тридцать четыре года, причем растили ее очень строгие родители на безбелковой диете, и она начала жить…

– Мило, я говорю о ребенке! – в отчаянии перебил его Йоссариан. – Неужели ты не понимаешь? Она нужна мне вовсе не для постели. Я хочу ей помочь. У тебя ведь есть дочери, ты должен понять. Это маленькая девочка, о которой некому позаботиться, и она бродит одна-одинешенька по улицам Рима. Я хочу ее спасти! Неужели ты не понимаешь, про что я толкую?

Мило Миндербиндер понял и был глубоко тронут.

– Йоссариан, я горжусь тобой! – проникновенно воскликнул он. – В самом деле горжусь. Ты даже не представляешь себе, как мне отрадно видеть, что грубая похоть не подорвала твоих нравственных устоев. Да, у меня есть дочери, и я понимаю, про что ты толкуешь. Мы найдем эту девочку, можешь не сомневаться. Поедем со мной, и мы ее найдем, даже если нам понадобится перевернуть вверх тормашками весь город. Поехали, живо!

Йоссариан и Мило поехали в штабной машине с буквами «М и М» на дверцах в главное полицейское управление Рима, где их встретил смуглый и неопрятный комиссар с узенькими черными усиками и в расстегнутом кителе, лениво любезничавший до их прихода с дородной, украшенной бородавками и двойным подбородком дамой. Увидев Мило, он разразился такими радостно подхалимскими приветствиями, будто перед ним стоял по меньшей мере элегантный маркиз.

– Ах, marchese[42], Мило! – воодушевленно воскликнул он, равнодушно выпроваживая раздосадованную дородную даму за дверь. – Почему ж вы меня не предупредили, что собираетесь прийти? Я бы устроил грандиозный прием в вашу честь. Входите, входите, marchese. Вы что-то совсем нас забыли.

– Привет, Луиджи, – зная, что нельзя терять ни секунды, пренебрежительно, даже почти грубо сказал Мило Миндербиндер. – Мне нужна ваша помощь. Мой друг хочет найти девочку.

– Девочку, marchese? – неторопливо почесывая щеку, переспросил комиссар. – В Риме сколько угодно девочек. У американского офицера с этим не должно быть затруднений.

– Да нет, Луиджи, вы не поняли. Речь идет о двенадцатилетней девственнице, которую он должен найти как можно скорей.

– Так-так, теперь понятно, – проницательно отозвался комиссар. – Девственницу придется немного поискать. Но если ваш друг постоит на конечной остановке автобуса, куда приезжают девочки, чтобы найти работу, я…

– Луиджи, вы опять не поняли, – бесцеремонно оборвал комиссара Мило Миндербиндер, чем заставил его испуганно вскочить с побагровевшим лицом и сначала вытянуть руки по швам, а потом попытаться застегнуть китель. – Это именно девочка, старинная подруга семьи, и мы хотим ей помочь. Она еще ребенок. Она бродит одна по улицам города, и нам надо ее найти, пока она не попала в беду. Теперь-то вы понимаете? Мне очень важно ее найти. У меня есть дочь того же возраста, и мне сейчас важней всего на свете спасти несчастного ребенка, пока не поздно. Вы нам поможете, Луиджи?

– Да, marchese, теперь я понял, – сказал комиссар. – И сделаю все, что в моих силах. Только вот свободных людей у меня сегодня почти нет. Сегодня почти все мои люди брошены на операцию по пресечению подпольной торговли контрабандным табаком.

– Контрабандным табаком? – заинтересовался Мило Миндербиндер.

– Мило! – умоляюще вскричал Йоссариан, чувствуя, что все погибло.

– Да, marchese, – ответил комиссар. – Барыши от подпольной продажи табака такие огромные, что перекрыть пути контрабанде почти невозможно.

– В самом деле огромные? – уточнил Мило Миндербиндер, и его рыжевато-ржавые брови алчно изогнулись, а ноздри жадно втянули воздух.