Поправки

Подымаясь на лифте в столовый зал «Серен Кьеркегор», он взял Инид за руку. Когда он держал ее за руку, Инид чувствовала себя замужней женщиной, знала свое место в мире и могла бы примириться со старостью, но и тут ей не дано было забыть, как она мечтала держаться за руку мужа в те годы и десятилетия, когда он вечно мчался на два шага впереди. Теперь его рука стала смиренной и жалкой. Даже дрожь, которая со стороны казалась неукротимой, на ощупь была совсем легкой. Однако Инид чувствовала, что, как только он выпустит ее руку, тремор возобновится с прежней силой.

Путешественников, не принадлежавших к той или иной организации, усаживали за отдельные столы для «неприсоединившихся». К радости Инид, высоко ценившей пестрые по национальному составу компании (лишь бы без зазнайства), рядом с ней за столом оказались двое норвежцев и двое шведов. Из европейских стран Инид предпочитала те, что поменьше. Можно узнать какой-нибудь любопытный шведский обычай или факт из норвежской жизни и не переживать из-за своего невежества в области немецкой музыки, французской литературы или итальянского искусства. Взять, к примеру, этот их тост, «сколь!», или факт, о котором мистер и миссис Нигрен из Осло известили сотрапезников как раз в тот миг, когда Ламберты заняли последние два места за столом; Норвегия-де является крупнейшим в Европе поставщиком сырой нефти.

Первым делом Инид обратилась к соседу по левую руку, мистеру Сёдербладу, пожилому шведу в солидном синем блейзере, с аскотским галстуком.

– Каковы ваши впечатления? – спросила она. – Это судно – вправду совершенно настоящее?

– Вроде бы держится на воде, – улыбнулся в ответ мистер Сёдерблад, – несмотря на большую волну.

Инид прибавила громкости, чтобы собеседник лучше ее понял:

– Я имею в виду: это НАСТОЯЩЕЕ СКАНДИНАВСКОЕ судно?

– Да-да, разумеется, – ответил мистер Сёдерблад. – Но вообще-то все в мире становится все более и более американским, вы не находите?

– Но как вы считаете: здесь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТОЧНО передана атмосфера НАСТОЯЩЕГО СКАНДИНАВСКОГО СУДНА? – допытывалась Инид.

– Вообще-то этот корабль получше многих скандинавских. Нам с женой пока что все очень нравится.

Инид прекратила расспросы, так и не уверившись, что мистер Сёдерблад понял, к чему она клонит. А хотелось ей, чтобы Европа оставалась Европой. Они с Альфредом пять раз ездили в Старый Свет в отпуск и дважды в командировку, можно сказать, всего около десятка поездок, так что приятельницам, собиравшимся путешествовать по Испании или Франции, Инид говорила со вздохом, что с нее уже достаточно. Но безумно раздражалась, когда ближайшая ее подруга, Беа Мейснер, прикидывалась столь же пресыщенной: «Так надоело мотаться в Санкт-Мориц к внукам на дни рождения» и т. п. Туповатая и бессовестно красивая дочка Беа, Синди, подцепила австрийца, врача спортивной команды, некоего фон-как-бишь-его, который и сам выиграл бронзовую олимпийскую медаль в гигантском слаломе. Беа поддерживала с Инид близкие отношения, и это можно было бы счесть торжеством дружеской преданности вопреки социальным различиям, если б Инид не помнила очень хорошо, что именно благодаря крупным вложениям в акции «Эри-Белт» накануне слияния компании с «Мидленд-Пасифик» Чак Мейснер приобрел особняк в Парадайз-Вэлли. Чак стал президентом правления в своем банке, а Альфред застрял на вторых ролях в «Мидленд-Пасифик», сбережения вкладывал в не защищенную от инфляции ренту, так что Ламберты не смогли бы позволить себе круиз такого уровня, как «Нордик-плежелайнз», не запусти Инид руку в свои личные накопления. А сделала она это, чтобы не лопнуть от зависти.

– Моя ближайшая сент-джудская подруга отдыхает в Санкт-Морице, – не дожидаясь удобного случая, крикнула она в сторону симпатичной супруги мистера Сёдерблада. – Ее зять-австриец невероятно преуспевает, у него там шале!

Миссис Сёдерблад казалась украшением из драгоценного металла, слегка помятым и потускневшим от прикосновений мистера Сёдерблада. Помада, краска для волос, тени для век и лак для ногтей переливались платиновыми оттенками; вечернее платье из серебристой парчи открывало загорелые плечи и силиконовую грудь.

– Санкт-Мориц очень красив, – ответила шведка. – Я много раз выступала в Санкт-Морице.

– ВЫ АКТРИСА?! – прокричала Инид.

– Сигне вела свою программу, – поспешно уточнил мистер Сёдерблад.

– На этих альпийских курортах ужасная дороговизна. – Норвежка, миссис Нигрен, даже содрогнулась. Большие круглые очки и разбегавшиеся во все стороны от глаз морщинки делали ее похожей на богомола. Внешне она составляла полную противоположность загорелой Сёдербладше. – С другой стороны, – продолжила она, – мы, норвежцы, естественно, очень привередливы: у нас даже в некоторых городских парках имеется первоклассная лыжня. Такого нигде больше не найдешь.