Попроси меня остаться

– Где ты поставишь коляску? А кроватку? У тебя крохотная комнатка, в ней нет места для малыша, и ты это знаешь.

Дрожащими губами Аллегра произнесла:

– Я найду к вартиру побольше.

– И чем будешь за нее платить? Или ты ожидаешь, что платить буду я, – давать деньги на твои прихоти, получая взамен редкие дни встречи с ребенком? Как ты себе это представляешь? – Вопросы сыпались точно град. – И что, мне прилетать в Нью-Йорк время от времени? А с сыном ты меня познакомишь, когда он в школу пойдет? Нет, это невозможно, я отказываюсь, – закончил решительно Рафаэль. В голосе его прозвучали нотки ярости. – Я не так себе представлял отцовство.

Аллегра, охваченная отчаянием и бессильной злостью, посмотрела на него. Что ж, да, ее план не продуман как следует, но ведь это огромная ответственность и непростое решение, а он хочет услышать все и сразу? Никогда она не задумывалась о браке, в ее глазах это было слишком опасно, потому что предполагало слишком тесную близость. А с чего бы вдруг ему хотеть сделать ее своей женой? Хотя, с другой стороны, наверняка в его глазах это выглядит иначе. И все же она не готова дать ему такую власть над собой – а это будет именно власть. Уже сейчас он распоряжается ею, влияет на ее мысли, желания.

– Ты несправедлив, – тихо заметила Аллегра. – Я на пятом месяце беременности, и мне все это время едва удавалось как-то питаться. Прости, что до сих пор не разработала детальный план. А кстати, – звенящим от негодования голосом заключила она, – несколько недель назад я и предположить не могла, что ты готов будешь принять на себя эту ответственность.

– И это возвращает нас к вопросу о том, почему ты ничего мне не сказала, – невозмутимо отбил подачу Рафаэль. – Я ведь просил сообщить мне, если вдруг окажется, что ты беременна. Я говорил, что хочу принимать участие в жизни ребенка. Ты проигнорировала мои слова.

– А ты уже забыл, как выбросил меня из своей кровати? – ехидно спросила Аллегра. – И полагаешь, что вот такого отца я захочу видеть рядом со своим сыном?

– У тебя нет выбора, – вставил Рафаэль. Щеки его запылали алым румянцем. – Как бы я ни обошелся с тобой тогда, Аллегра, ты не имеешь права забирать у меня ребенка. Ты хоть представляешь себе, какая огромная пропасть лежит между жестким обращением со случайной подружкой и отрицанием права на отцовство? Даже ты должна это понимать.

Аллегра смотрела на него, испуганная опасным блеском его глаз, неумолимой жесткостью черт лица. Мужчина, что только вчера держал ее в объятиях и убаюкивал, исчез, словно его и не было. Может, так оно и было. Может, его нежность и забота – всего лишь мираж, обман.

– Но ты все же хочешь на мне жениться, – заключила она дрожащим голосом.

– Это просто очевидный разумный выход в данной ситуации, – ответил Рафаэль. – Единственный выход. Я хочу воспитывать моего сына, Аллегра, он мой наследник…

– Наследник? Ты говоришь о себе, как о какой-то царствующей особе, – перебила Аллегра, и зрачки Рафаэля тут же враждебно сузились.

– Я управляющий империи, где вращаются миллиарды евро, и намереваюсь передать ее сыну, это будет семейный бизнес. Он мой наследник и вырастет в Сицилии в полноценной семье.

Глядя на него, неумолимого в своей уверенности, Аллегра вдруг поняла, что она в ловушке. У Рафаэля в руках деньги и власть. Стоит ему захотеть – что вполне вероятно – и он сможет добиться у суда разрешения одному воспитывать ребенка, и можно сколько угодно сопротивляться, но все равно проиграешь в этой неравной борьбе. А она не хочет терять своего сына. Чувствуя медленно подкрадывающуюся головную боль, Аллегра прижала пальцы к вискам.

– Мне нужно подумать, – прошептала она. – И прилечь. Я устала, и все так запуталось. Врач сказал, что мне нужно еще на этой неделе сдать кое-какие анализы.

Она поднялась с дивана, и Рафаэль одним неуловимым движением очутился рядом и взял ее под руку.

– Это неплохая идея, – произнес он тихо. – Я заварю тебе травяной чай. Ты любишь ромашковый?

Аллегра в смятении посмотрела на него. Кто этот мужчина?

– Не делай этого, – умоляющим тоном сказала она. – Сначала ты злишься на меня, а через миг ты само великодушие. Я тебя не понимаю и не могу правильно вести себя.

Сделав нечеловеческое усилие над собой, она стряхнула его руку, прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Глядя на нее, Рафаэль тихо ругал себя. Все пошло совсем не так, как он планировал. Но что еще ему оставалось? Обсуждать с Аллегрой ее предложения – это же безумие, когда речь идет о таких важных вещах. Нельзя себе и представить, что они будут воспитывать ребенка по отдельности. А уговаривать ее выйти замуж, делая вид, что он влюблен, расточая фальшивые комплименты и демонстрируя показные чувства, – пустая трата времени. Узнав, что с ребенком все в порядке, Рафаэль почувствовал непреодолимое желание защищать его и Аллегру. Ему хотелось, чтобы они были рядом. Он позаботится о том, чтобы все пошло так, как нужно ему. На сей раз ему удастся. Но прежде нужно добиться ее согласия.