Попроси меня остаться

«Приготовьтесь к посадке», – прозвучало из динамика, и самолет начал снижение. Внизу под ними распростерлась Сицилия: туманные холмы, и к ним точно приклеены дома с красными крышами. Незнакомый пейзаж, и все же Аллегра ощутила, как в сердце точно натянулась невидимая струна: когда-то в детстве и она жила в Италии. Она тихонько вздохнула, и Рафаэль пристально посмотрел на нее:

– Ты в порядке?

– Да, я просто вспомнила, как жила здесь. – Она улыбнулась. – Это было вечность назад.

– Ты жила в Риме?

– Во время учебы, – ответила она. – А лето проводила в поместье в Абруччи. Мне здесь нравилось.

Ей вспомнились вспаханные поля, покрытые снегом горы, точно пронзающие голубое небо. Уединение и тишина отвечали ее натуре.

– Ты скучала? – спросил Рафаэль.

– Да, особенно во время первого года жизни в Нью-Йорке, он был просто ужасным. – Уголки ее губ дрогнули при воспоминании.

– Почему?

– Я плохо говорила по-английски, и школа была большая. Я ощущала себя постоянно потерянной. Меня дразнили, но я не обращала внимания ни на кого, держалась в стороне, и меня перестали замечать. Я стала невидимкой.

Рафаэль нахмурился:

– Да уж, звучит невесело.

– Но мне никогда не было скучно наедине с собой. – Аллегра помолчала. – Ведь так легче, когда ты не зависишь ни от кого?

Он не ответил – лишь посмотрел в окно.

Рафаэль открыл дверцу лимузина, помог девушке выйти и, положив руку ей на предплечье, повел к вилле. На крыльце Аллегра остановилась, вдыхая теплый воздух, наполненный ароматом сосен. Подъездная аллея терялась в деревьях, за которыми виднелись каменистые склоны гор. Вилла была величественной и просторной, выложенной из больших, потемневших от времени камней, двойные двери из цельного дерева – тоже со шрамами времени – приветливо открыты. Возле входа стояла румяная улыбчивая женщина с седеющими волосами, уложенными в пучок на макушке, и рядом с ней – высокий, худой мужчина, который при виде Рафаэля кивнул и поклонился.

– Это Мария и Сальваторе, мои экономка и садовник, – объяснил Рафаэль Аллегре.

Он говорил на итальянском, и, несмотря на то что это был ее родной язык, девушка вначале замешкалась.

Первой подошла Мария, громко приветствуя гостью, восхищаясь ее животиком, и поцеловала девушку в обе щеки. Аллегру тронуло такое теплое приветствие, и она ощутила себя чуть менее одинокой.

– Сейчас не время осматривать виллу, – произнес Рафаэль. – Ты устала, я покажу тебе твою комнату и позову врача.

– Я в порядке, – начала возражать Аллегра, потому что сейчас она была как раз в настроении все осмотреть.

Из просторного холла она увидела уютную гостиную с большими диванами кремового цвета и французскими дверьми, открывающими террасу. С другой стороны виднелись яркие желтые стены кухни, из которой можно было через такие же двери попасть в огород. Аллегра чувствовала приятное волнение и желание познакомиться с новым домом. Как приятно было ощутить все это после снедавшей ее неясной тревоги!

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Рафаэль тоном, не допускающим возражений, и, взяв Аллегру под руку, повел ее по сбегающей вниз лестнице на второй этаж, в спальню.

Затем он вышел, и Аллегра осмотрелась. Комната не уступала по размеру спальне в отеле Нью-Йорка. На небольшом возвышении стояла огромная кровать, в стороне виднелся камин, перед которым, наверное, так уютно сидеть зимой, широкие окна открывали потрясающий вид на сад внизу. Положив локти на подоконник, Аллегра выглянула из окна и увидела поблескивающий водой бассейн и заросли бугенвиллеи и гибискуса на крутых склонах холмов. Воздух был теплым, напоенным ароматом розмарина и сосен. Казалось, она попала в рай.

– Врач осмотрит тебя сейчас, – послышался голос Рафаэля.

Повернувшись, она увидела седовласого доктора со строгим выражением лица. Сжимая старомодный саквояж, он стоял в дверном проеме.

У Аллегры внезапно упало сердце. Однако делать было нечего, и пришлось пройти ряд скучных процедур. Рафаэль все это время стоял и наблюдал за ней.

– Я и впрямь в порядке, – попыталась воззвать к доктору Аллегра, когда тот убрал стетоскоп. – Все хорошо.

– Ну и как она? – повернулся к мужчине Рафаэль.

Девушка сердито стиснула зубы. С каких это пор ее слова не воспринимаются всерьез?

– Немного обезвожена, – отозвался врач. – И нуждается в отдыхе.

Рафаэль кивнул:

– Спасибо.

Как только доктор ушел, он повернулся к Аллегре:

– Я попрошу Марию принести воды. Ты должна выпить по крайней мере два стакана.

Она сложила на груди руки.

– Я могу и сама о себе позаботиться, Рафаэль.

Уголок его рта дернулся вниз, а бровь приподнялась.

– Ты собираешься воевать со мной из-за бокала воды?

– Да, потому что ты обращаешься со мной как с дурочкой. Не хочу, чтобы надо мной суетились.

– Я просто хотел, чтобы после поездки тебя осмотрел врач. В чем проблема?

Аллегра смотрела на него, не зная, что ответить. В его словах был смысл, но вот его манера держать себя – высокомерие, с которым он с ней обращался, – просто выводила из себя.

– Проблема в том, что ты невероятно заносчив.

– Я просто беспокоюсь за ребенка.