Попрыгунья

 — Понятно, — вяло ответил Рональд.

И вопросительно посмотрел на Роджера — тот покачал головой: дальнейшие расспросы излишни.

 — Ты только это хотел узнать? Мы сейчас же отправим официальный отчет. На самом деле все это не больше чем пустая формальность. Да. Ну, до свиданья, Рональд.

Рональд положил трубку и посмотрел на Роджера.

А Роджер — на него.

Синяк на затылке, соображал Роджер. Значит, и он тоже его проглядел ведь прошлой ночью он прощупывал затылок миссис Стреттон именно на предмет шишки или опухоли и не нашел ничего — наверное, он был ближе к макушке, под шляпкой. Во всяком случае, теперь совершенно понятно, почему не было ни шума, ни драки: Дэвид стукнул ее по голове. Любопытно, чем именно, и хорошо ли это что-то теперь припрятано. Дэвид стукнул ее по голове, и она упала на коленки, ободрав на них кожу об асфальт крыши. Откуда взялись другие синяки, не важно — все решил синяк на затылке. Стало быть, вот как Дэвид ее укокошил.

Роджер понял, что по-прежнему смотрит на Рональда, а Рональд на него. И не сомневался, что в мозгу приятеля точно так же вихрем проносятся мысли.

А вслух сказал:

 — Все это немного некстати.

 — Да, — согласился Рональд.

* 4 *

Домик доктора Митчелла был сложен из веселенького современного красного кирпича, перед ним имелся садик, утопающий в цветущем кустарнике, а позади открывался вид на кусочек лужайки и кусты роз. Дом стоял на красивой зеленой улице. Роджер, следуя инструкциям Рональда, без труда его нашел. Рональда он попросил подвезти его только до уэстерфордского перекрестка, чтобы оставшийся путь до дома Митчелла проделать пешком. Потому что Рональду явно незачем там засвечиваться — судя по всему, он вполне может находиться в зоне особого внимания полиции, и не надо, чтобы выглядело так, будто он пытается повлиять на результаты медицинского освидетельствования.

Правда, то же можно отнести и к самому Роджеру, но в Уэстерфорде его не знают так, как Рональда и Рональдову машину.

Ждать доктора Митчелла ему пришлось в несколько аскетически обставленной комнате с казенного вида столом в одном углу и довольно неуместным тут пианино в другом.

 — Ба, Шерингэм, вот так сюрприз! Рад видеть! Пойдемте в другую комнату, выпьем чаю.

Доктор Митчелл, больше не Джек Потрошитель, но в высшей степени респектабельный врач общей практики в пиджачной паре, явно обрадовался.

Однако от чая пришлось пока что отказаться — времени не было, хоть Роджер и ощутил легкий укол совести, что оторвал доктора от юной женщины, которая ожидает его в соседней комнате и в ближайшие пятнадцать минут наверняка будет в претензии.

 — Спасибо огромное, но я некоторым образом тороплюсь. Вы не уделите мне пару минуток — или я правда вырвал вас из-за чайного стола?

 — Вовсе нет. Садитесь. Вы ведь ко мне не по медицинской части? — доктор Митчелл уселся за казенный стол, а Роджер устроился в поместительном кресле.

 — Нет. Вернее сказать, не совсем. Я просто хотел задать вам парочку вопросов насчет Ины Стреттон.

 — Да? — откликнулся доктор Митчелл любезно, но как-то уклончиво.

 — Возможно, вам известно, — начал Роджер, — что я неоднократно проводил расследования в сотрудничестве с полицией?

 — Разумеется. Но вы же не хотите сказать, что смерть миссис Стреттон интересует вас именно с этой точки зрения?

 — Нет-нет. Я хотел сказать другое — что проработав столько времени бок о бок с полицейскими, я научился распознавать некие признаки, и строго между нами, я совершенно убежден, — заверил Роджер, — что у них нет полной уверенности насчет обстоятельств смерти миссис Стреттон. — Он загодя тщательно подготовился к беседе с доктором Митчеллом.

Лицо собеседника выразило некоторую обеспокоенность.

 — Сказать по правде, Шерингэм, я и сам этого немножко опасаюсь. Не знаю, что у них на уме, но назначить освидетельствование и все такое...

 — Думаю, что знаю, что у них на уме, — с доверительным видом сообщил Роджер. — Вот что. Они подозревают, что от них скрывают нечто, что коронеру, вообще говоря, положено знать. Им это кажется очень странным — и то, что миссис Стреттон вдруг кончает с собой на вечеринке, где по идее все радуются и веселятся, и...

 — Алкогольная депрессия, — вставил доктор Митчелл.

 — Хорошая мысль, — оценил Роджер.

 — Я собирался привести это в моем отчете в качестве одной из косвенных причин. Полагаю, — несколько напряженно произнес доктор, — все это строго между нами?

 — О, целиком и полностью. И думаю, нам следует быть совершенно откровенными — почему, сейчас поймете. Так вот, я говорил и о другой странной вещи, удивившей полицию, инспектор сам говорил мне, — тут Роджер позволил себе некоторую неточность, — будто Дэвид Стреттон очень своевременно предупредил их о самоубийстве — еще до того, как оно произошло, — притом что прежде он никогда ничего подобного не делал. Вы знали об этом?

 — Да, слышал вчера ночью. Но не понимаю, что тут такого.