Популярная история евреев

Эти «новые» евреи были преимущественно ашкенази, сосредоточенные в больших городах. В 1800 году еврейская городская община численностью более 10 000 человек была редкостью – в мире таких насчитывалось три-четыре. К 1880 году в Варшаве проживало 125 000 евреев, а в Вене, Будапеште, Одессе и Берлине их было более 50 000 в каждом. Примерно столько же было в Нью-Йорке, и с этого времени Северная Америка стала отсасывать значительную долю прироста еврейского населения Европы. Однако число евреев в Европе продолжало расти. К 1914 году в двух великих империях центрально-восточной Европы, России и Австрии, проживало 8 миллионов евреев, причем почти все – в больших и малых городах. Короче говоря, еврейская демография отражала в утрированном виде революционный рост и урбанизацию населения Европы. И так же, как в свое время кишащее гетто подпитывало иудейскую народную религию, так теперь густонаселенные промышленные кварталы новых или растущих городов, где традиционный еврейский образ жизни боролся за выживание, интенсивно порождали светский еврейский радикализм. Третья причина состояла в том, что еврейскому чувству несправедливости никогда не позволяли уснуть. Как в XVI и XVII столетиях еврейские «антенны» чутко улавливали самые слабые слухи о появлении мессии, так в XIX веке любой акт несправедливости, проявленной по отношению к евреям, возбуждал эмоции в растущих еврейских городских поселениях. Об этом произволе готовы были рассказать сотни еврейских газет, причем практически все евреи умели читать. Новая секуляризованная интеллигенция не была больше склонна приписывать страдания своего народа его грехам, будь они древними или современными. История с кровавым наветом в Дамаске в 1840 году явилась важным рубежом радикализации евреев. 15-летний Лассаль записал в своем дневнике 21 мая 1840 года: «Даже христиане удивляются нашей холодной крови, удивляются тому, что мы скорее готовы погибнуть под пытками, чем на поле боя… Можно ли представить себе более справедливую революцию, чем восстание в Дамаске, где евреи подожгли бы город, взорвали пороховые склады и встретили смерть вместе со своими преследователями? Трусливый народ, ты не заслужил лучшей судьбы». Такие события укрепляли решимость молодых евреев, выросших в светских традициях, бороться с несправедливостью, проявленной в отношении не только евреев, но и вообще человечества, и воспользоваться растущими политическими возможностями, чтобы покончить с ней навсегда. Лассаль пошел по пути создания первой крупной немецкой федерации профсоюзов, а затем основал немецкую социал-демократию. Тем же путем шли бесчисленные молодые евреи.

Недостатка в стимулах не было. Так, в ночь с 23 на 24 июня 1858 года папская полиция захватила 6-летнего еврейского мальчика, Эдгардо Мортару, который жил со своей семьей в Болонье, и отвезла его в Дом Новообращенных в Риме. Служанка-христианка показала, что за пять лет до этого, думая, что ребенок умирает, она окрестила его. Согласно законам Папской области, полиция и церковь действовали в пределах своих прав, и родителям нечего было им противопоставить. По всему миру начались протесты, причем со стороны не только евреев, но и католических религиозных и государственных деятелей, однако папа Пий IX отказался уступить, и мальчик остался в руках католиков. Этот открытый произвол привел к образованию в 1860 году во Франции Всемирного израильского союза, ставившего своей целью «защиту гражданских прав и религиозной свободы евреев», а также других сугубо еврейских организаций в других местах. В еще большей степени он подпитывал повсюду ненависть евреев к абсолютизму.

Но самым систематическим и болезненным было притеснение евреев в царской России. Царский режим в глазах радикалов олицетворял наиболее зловещие и закоренелые черты автократии. Для евреев, относившихся к нему с особой ненавистью, он был четвертым и, возможно, важнейшим из факторов, толкавших их влево. Поэтому отношение к евреям в России, ужасающее само по себе, является одним из важных фактов современной мировой истории, а потому заслуживает более подробного рассмотрения. Прежде всего необходимо учесть, что царский режим с самого начала относился к евреям с непримиримой враждебностью. В то время как другие самодержавные режимы (Австрия, Пруссия и даже Рим) проводили по отношению к ним противоречивую линию, защищая, используя, эксплуатируя, а также преследуя время от времени, русские всегда относились к евреям как неприемлемым чужакам. Вплоть до разделов Польши в 1772—1795 годах им более или менее удавалось не допускать евреев на свою территорию. Однако, когда жадность к польским землям привела к тому, что на территории империи появилось значительное еврейское население, режим воспринял это как возникновение «еврейского вопроса», который следовало «решать» путем либо ассимиляции, либо вытеснения евреев.