Попутчик

— Итак, история седьмая, последняя. Жил один аудитор. Звали его Петр Петрович. Он считал себя профессионалом. Единственным в своем роде. Авторитетов не признавал, с прогрессом не считался. Какие такие инновации? Да тьфу на них. Он один знает эту работу и лучше всех ее выполняет. Остальные либо бездари, либо неумелая молодежь. Руководство, как могло, намекало ему, что нужно двигаться в ногу со временем и осваивать новые технологии, чтобы не тормозить процесс работы компании. Но Петр Петрович намеков не понимал. И тогда начальство решило вернуть его с небес на землю, оторвав его пятую точку от мягкого кресла в уютном офисе и отправив в заштатный городишко, с надеждой, что он всё поймет п начнет приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Но наш Петр Петрович решил всё по своему и, чтобы показать свою компетентность, просто сшельмовал. Он подделал отчетности в документации филиала, тем самым, как бы выявив нарушения. И радовался он безмерно. Но вот ведь беда, когда он ехал на вокзал в такси, то разбился насмерть.

— Неправда! — закричал Петр Петрович, вскакивая с дивана, — Может они все и мертвы, но я-то жив!

— Ой ли? — спокойно парировал его выпады Долговяз, — Давайте, Петр Петрович, вспоминайте.

Господин Барахтин начал лихорадочно вспоминать весь сегодняшний день. Вот он выходит из гостиницы, садится в такси на заднее сидение. Дорогу перебегает собака. Шофер пытается выкрутить руль. Вспышка. И он горит в машине. Он один горит в машине заживо. Значит таксист не справился с управлением и они разбились. Они? Почему он помнит только себя в горящем автомобиле? Где шофер?

— Так, что же у нас под номером семь? А, Петр Петрович, — как в тумане услышал он голос Долговяза.

— Гордыня… — бесцветным голосом отозвался он и упал обратно на диван.

Вот почему ему все время было так жарко и не хватало воздуха. Потому, что он сгорел. Петр Петрович с тоской посмотрел в окно и тут же подскочил на месте. В отражении стекла на него смотрело обожжённое лицо. Он взглянул на руки. Они все были изуродованные страшными рубцами от ожогов. Петр Петрович сник и, опустив голову, обреченно пробубнил:

— Значит мы все умерли. А Вы везете нас, грешников, в ад.

— Не совсем… — лукаво улыбнулся Долговяз, — Не хотел я никому об этом рассказывать, но Вам покажу.

— Покажете? — поднял на него взгляд Петр Петрович.

— Позвольте Вашу ладонь? — Долговяз уже тянул к нему руку.

И только Петр Петрович коснулся руки Долговяза, в голове стали всплывать одна за другой картинки.

Вот он видит Николая, шатающегося, с бутылкой в руке и, пытающегося сфокусировать пьяный взгляд на одном из окон первого этажа. Он ехидно улыбается и достает зажигалку. Пытается ее зажечь. Останавливается и трясет головой. После убирает зажигалку обратно в карман и снова смотрит на окно, приговаривая:

— Очень нужно руки об тебя марать. Сам сдохнешь.

И, тут словно услышав какой-то шум у подъезда, переводит взгляд в ту сторону и кричит:

— Эй! Ты чё там делаешь, мужик? Опять велосипеды воруешь? А-ну, выходи!

И не получив ответа, двигается в сторону подъезда, бормоча себе под нос:

— Ну щас ты у меня получишь… Я тебе покажу, паскудник…

И вдруг застывает на месте и, взгляд его становится вмиг пустым и стеклянным. Петр Петрович смотрит туда, куда уставился Коля и видит Долговяза. Тот, не отрываясь смотрит на Николая и, Петр Петрович чувствует запах бензина. Обернувшись на Николая, он с ужасом смотрит на то, как Коля обливается бензином и чиркает зажигалкой. Жуткий крик боли.

И вот он уже в шикарно обставленном офисе с панорамными окнами и широким балконом. На светлом кожаном диване лежит мужчина средних лет, полноватый с лысиной, в светлых брюках и белой рубашке. Он мотает головой из стороны в сторону и мычит.

Над ним склоняется Инесса, в том же красном платье, в котором ее запомнил Петр Петрович. Она напугана и всё время повторяет:

— Данил Сергеевич! Что с Вами? Вам плохо? Может скорую?

В это время в офис входит модельного вида брюнетка, лет тридцати с бокалом в руке и скучающим выражением на лице.

— Ну, и зачем ты меня звала? — томно протянула брюнетка, — праздник в самом разгаре.

— Извините, Тамила Вячеславовна, но тут Ваш муж… — всё тем же перепуганным голосом лепечет Инесса, — Я думаю ему плохо. Может «Скорую помощь» вызвать?

Брюнетка переводит скучающий вид на мужа и кривится:

— Опять наотмечался, — потом, уже обращаясь к Инессе, всё тем же скучающим тоном произносит, — Ты же у нас, Инночка, недавно работаешь. Вот и не привыкла еще. Ничего страшного. Отоспится пару часиков и, будет как новенький.

Но Инесса уже ее не слышит. Она, как заворожённая, смотрит в сторону стола. Петр Петрович переводит в ту же сторону и, к своему ужасу, видит Долговяза, который сидит, развалившись, в кожаном офисном кресле и неотрывно смотрит на Инессу.

Переводя непонимающий взгляд со стола на Инессу и обратно, брюнетка спрашивает девушку:

— Ты куда уставилась?